Выполнив это действие, я с облегчением выдохнул. Теперь можно и расслабиться. Интерфейс отключать не буду, пусть перед глазами висит, смотреть по сторонам не сильно мешает, зато боль уменьшает значительно. Я, кажется, даже задремал, когда услышал голос Лиры:
— Агееч, я осмотрелась по округе, близко другой нежити не увидела. Вот хворост, а вот ещё один суслик, пожирнее первого. Выпотрошишь?
— Кормилица ты наша. Конечно, клади его сюда.
— Как Чэч?
— Вроде задремал.
— Ну, пусть спит.
Бархатные интонации вновь затронули какие-то струны в душе. Что-то во мне зашевелилось, заворочалось. Нет, не ниже ремня, как можно было подумать, а где-то в области груди, за сердцем. Будто что-то глубинное проснулось. Проснулось, почувствовав то, что принадлежит только ему, заворчало обрадованно: «Нашёл. Моё. Не отдам». Удивлённый, я стал прислушиваться к этому чувству, знакомому, но давно позабытому…
— Просыпайся, парень, — разбудил меня Агееч. — Похлёбка готова, поешь пока горячая.
Оказывается, я сам не заметил, как уснул. Прислушался к себе, вроде ничего не болит, но это не показатель — интерфейс был всё ещё перед глазами. Он-то и мог глушить боль. Оставлю пока как есть.
— Сам справишься? А то могу с ложечки покормить, мне нетрудно.
— Сейчас проверю, — буркнул я, смущённый такой заботой.
Попробовал сесть. Получилось. К моей радости, тело не отозвалось болью. Лишь желудок, взбудораженный ароматом мясного бульона, радостно заурчал, требуя еды. Да так громко, что я невольно оглянулся, нет ли поблизости Лиры, услышала ли она компрометирующие меня звуки. Охотница сидела на камне в нескольких метрах от нас, отвернувшись в сторону леса, и ела из тарелки, стоящей у неё на коленях. Услышала или нет? Да какая разница? Что мы на приёме у барона, что ли? Что-то часто подростковые эмоции стали меня посещать при одной мысли о нашей спутнице. Как доберёмся до гарнизона, точно в бордель схожу и денег не пожалею. Замётано. Почти выхватив тарелку из рук старика, я зачерпнул полную ложку бульона.
— Погоди, Чэч, прими сначала это, — Агееч достал из сумочки на поясе аморфный комочек. — Он на силу. Пока ты спал, Лира ещё одного суслика умудрилась раздобыть. Кристалл велела тебе отдать.
«Заботится. Может, я ей не безразличен? — яркой звёздочкой вспыхнула радостная мысль, но вслед за ней пришла другая, более реальная — Заботится о том, как до гарнизона добраться и долг за железный веер отдаёт».
Как бы там ни было, вопрос разрыва между силой и ловкостью почти решён, попытался я примирить спорящие стороны. Взяв кристалл, закинул его в рот. А потом сообразил, что надо сделать кое-что ещё.
— Спасибо, — кивком поблагодарил старика, присевшего рядом и взявшегося за котелок, и понял, что не всё сделал и сказал громче. — Лира, спасибо за кристалл.
— На здоровье, — ответила охотница не оборачиваясь.
Ну да, ну да, нужна ей моя благодарность.
Какое-то время мы ели молча, отдавая должное кулинарному мастерству Агееча. Похлёбка получилась жирной, наваристой, красивого янтарного цвета. Старик и крупы не пожалел.
— Вы ничего не чувствуете? — спросила охотница, повернувшись к нам.
— Только аромат похлёбки, — брякнул я.
— Нет, — посмотрев по сторонам, ответил старик. — А ты?
— Непонятное что-то… Странное… — Лира снова отвернулась к лесу и продолжила есть.
Вслед за стариком я огляделся. Всё было по-прежнему, и даже серый туман не стал гуще и не рассеялся. И не мелькал в нём никто. Нет, ничего не чувствую. Но какая-то неясная тревога осталась. Вот же женщины, парой слов могут навести тень на плетень, не сказав что-то конкретное по делу. Зачерпнув полную ложку варева, я вернулся к еде. Но тут краем глаза заметил, что Лира, поставив тарелку на землю, всматривается в туман, словно к чему-то прислушиваясь. Её рука поднялась к затылку и выдернув шпильку, освободила скрученную косу. Та, чёрным ручьём тут же заструилась вдоль спины, достигнув своим нижним концом камня, на котором сидела девушка. Красивые у неё волосы, волнистые, с живым блеском. Вот бы увидеть их распущенными, они явно ниже… Кхм. Крутанув головой, Лира перебросила косу через плечо и вновь замерла, всматриваясь куда-то в туман.
Чего это она? Я уставился на охотницу, но она продолжала неподвижно сидеть, лишь теребя пальцами кончик косы. Странная какая-то. Пожав плечами, отправил ложку в рот.
Тут охотница медленно встала и сделала пару шагов к лесу. Остановилась, неуверенно повернулась. Мы встретились глазами. Взгляд у неё был какой-то туманный, с поволокой. Красивые губы полураскрыты, дыхание прерывистым. Лира ещё мгновение смотрела на меня, а потом отвернулась и медленно пошла в туман.