В Петербурге и особенно в Москве у Захарова устанавливаются хорошие товарищеские отношения со многими интересными людьми России. Биография молодого чеченца, воспитанного в семье известного генерала — человека необычной судьбы, надо полагать, интересовала многих. А современниками его были А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, В.Г. Белинский, многие выдающиеся деятели русской культуры. Об этом свидетельствуют картины, портреты этих людей, выполненные П.З. Захаровым: портрет духовного писателя, историка А.Н. Муравьева. Что интересно, в это же время портрет А.Н. Муравьева пишет и М.Ю. Лермонтов. В 1839 году Захаров создает портрет детей П.Н. Ермолова. В том же году он демонстрировал на выставке картину «Искушение спасителя дьяволом».
Мастерство портретиста совершенствуется с каждой новой работой. Он становится известным портретистом в Москве и Петербурге. Ему заказывают знатные москвичи, петербуржцы. Параллельно он дает частные уроки по живописи, работает, рисуя формы солдат и офицеров в департаменте военных поселений Военного министерства. Отсутствие средств к существованию заставляло его много работать. Но самое трудное и неожиданное было заболевание чахоткой, которую в то время практически не излечивали. На здоровье юного кавказца не самое благоприятное воздействие оказал сырой климат Петербурга. Поэтому художнику больше нравилось быть в Москве. Да и связей у него здесь было значительно больше.
В 1840 году он закончил портрет российского императора Павла I по рекомендации своего воспитателя П. Н. Ермолова. В том же году создает целый ряд портретов. Несмотря на тяжелую болезнь, художник упорно продолжает трудиться. В 1842 году он получает заказ от Академии на написание портрета генерала А.П. Ермолова. В августе следующего года портрет был готов. Эта работа оказалась экзаменом на высшее мастерство. За нее он получил звание академика. Портрет Ермолова и некоторые другие работы художника «из чеченцев» заслуженно вошли в сокровищницу русской живописи XIX века. В том же году он пишет свой знаменитый автопортрет в бурке с ружьем, который находился до января 1995 г. в Грозном в музее изобразительных искусств. И хотя он не имел никакой живой связи с родиной, Захаров всегда чувствовал себя чеченцем. Об этом свидетельствует автопортрет: черные густые брови, типичный чеченский нос, острый взгляд, узкие, заметно впалые щеки, густые большие усы. Его желание подчеркнуть свое происхождение видно и по одежде, в которой изобразил себя художник, хотя никогда не носил ее: мохнатая горская шапка, нужно подчеркнуть, не парадная, а простая, пастушья, затем бурка и ружье в чехле, перекинутое через плечо. Не будет ошибкой сказать, что Захаров всю жизнь должен был испытывать тоску по своему народу и родине, иначе чем объяснить, что мальчик, выросший в генеральской семье, воспитанный в Академии художеств в Петербурге и всю жизнь проживший в столицах России, считал необходимым подчеркивать на всех своих произведениях, что он «из чеченцев», родился в Дады-Юрте и изобразил себя в горской одежде.
Умер П. З. Захаров очень рано, в 1846 году, в самом расцвете творческих сил и таланта. Об уровне его мастерства и признания можно судить по оценке, данной ему К. П. Брюлловым, который считал его вторым после себя портретистом в России.
Еще в 1958 году нами была высказана мысль о том, что прототипом главного героя известной поэмы М. Ю. Лермонтова послужила жизнь П. З. Захарова, которая так же трагична и горька, как у Мцыри, тоже горца, взятого в плен русским генералом. Стоит вспомнить строки из поэмы:
Мцыри «знаком пищу отвергал и тихо, гордо умирал». Мы не знаем, как держал себя в начале пленения Захаров, следует однако полагать, что такое поведение вполне естественно для ребенка, попавшего в совершенно чуждую среду, язык которой он не знал.
Если умирающий Мцыри «… никому не мог сказать священных слов: отец и мать», то Захаров нашел себе, как впоследствии и Мцыри в монахе, в лице П. Н. Ермолова второго отца, давшего ему общественное положение и образование. Об этом свидетельствуют письма Захарова своему воспитателю с глубокой благодарностью.