Сидельников с ведром переходит к двери каптерки.
Арзуманян, увидев его: - Эй, боец! Поди-ка сюда.
Сидельников входит в каптерку и останавливается в дверях. Рукава у него закатаны, в руке тряпка.
За столом сидят майор Еланский и Арзуманян, на столе водка, открытые консервы, котлеты в тарелке.
Еланский сидит, откинувшись в кресле и смотрит в потолок. На коленях у него стоит автомат. Еланский медленно оттягивает затвор и стреляет вверх. Потолок уже весь пробит, понятно, что туда выпущено уже несколько магазинов, майор стреляет так не первый день.
Арзуманян: - Че вы, суки, дохнете, а? Чему вас в учебках учат? Вот тебя чему учили? Тебя стрелять учили или нет?
Сидельников: - Учили.
Арзуманян: - Учили, бля... И сколько раз ты стрелял?
Сидельников: - Два.
Арзуманян: - Два. Суки.
Он разливает водку по стаканам, майор стреляет, штукатурка сыплется прямо в разлитую водку.
Арзуманян: - Ну, не чокаясь.
Они выпивают.
Арзуманян наливает Сидельникову: - На выпей.
Сидельников выпивает
Арзуманян: - Пойдешь ко мне в танкисты? А? Пошли, завтра полетишь со мной в Шали. Полетишь, а? Там из тебя сделают запеканку. И из меня. Еланский, отдай мне его.
Еланский исподлобья тяжело смотрит на Сидельникова. Он уже плохо соображает. Ничего не отвечая, он задирает голову вверх и снова стреляет.
Арзуманян вдруг как-то сразу сникает. Пружина в нем расслабляется, он размякает в кресле.
- Иди на хрен отсюда, - машет он рукой. - Все равно в танк не влезешь, слишком длинный.
Сидельников выходит и пока его не остановили, уходит из казармы совсем.
Сидельников сидит на крыльце. Где-то далеко в степи работает КПВТ. Стрекочут цикады. Над крыльцом - открытое окно каптерки. Там Арзуманян ревет "По полю танки грохотали", у него красивый сильный голос, но он не поет, а воет:
Болванка вдарила по танку
Погиб гвардейский экипаж.
Четыре трупа возле танка... (блядь, сука, блядская война)
Дополнят праздничный пейзаж.
Еланский стреляет.
На взлетке разгоняются два штурмовика и уходят на Чечню.
ЗТМ.
Казарма. Ночь. Связисты спят, укрывшись одеялами с головой. Прилетает сапог, сбивает табуретку. Крик:
- Связь, подъем!
Связисты вскакивают, начинают быстро-быстро одеваться, становятся по стойке смирно около кроватей.
Боксер: - Ты, длинный, иди сюда. Сапог захвати.
На кровати сидят разведчики, пьют водку. Сидельников подходит, отдает сапог. Разведчик: - Поставь.
Он протягивает Сидельникову х/б с латунными пуговицами.
Боксер: - На, надень. Надевай, не бойся.
Сидельников надевает.
Боксер: - Становись сюда. Фанеру к осмотру.
Сидельников: - Фанера трехслойная бронебойная 77 года выпуска к осмотру готова.
Боксер: - Огонь!
Он со всей силы бьет Сидельникова в грудь.
Сидельников: - Откат нормальный!
Боксер: - Стой, ну! Огонь! (удар)
Сидельников: - Откат нормальный!
Боксер: - Огонь! (удар)
Сидельников: - Откат нормальный!
Подходит еще один разведчик.
Разведчик: - Дай я.
Он прижимает Сидельникова к стене и раз десять подряд быстро и сильно бьет его в грудь, причем метит специально в третью пуговицу, чтобы утопить её в теле.
Сидельников корчится, кашляет, стонет.
Разведчик: - Ты как, связной, нормально? Дышать не больно, ничего не болит? (Смеется) Иди, умойся.
Сидельников в туалете склонился над раковиной. Он расстегивает китель, пуговица дужкой вошла ему в грудину. Под кителем одна сплошная гематома, кровь. Он стонет, смывает кровь, вытаскивает пуговицу из груди. Упершись в раковину плачет.
ЗТМ.
Утро. В казарму приходит Чак (начальник штаба подполковник Пилипчук). Он видит спящего на тумбочке Зеликмана, бьет его ногами, причем метит специально в пах. Зюзик пытается убежать от него, но Чак все же попадает, причем очень сильно. Зюзик скорчившись падает, кричит.
Чак: - Где дежурный по роте? Где дежурный по роте?
Сидельников, выбегает из расположения: - Товарищ полковнник, дежурный по роте связи...
Чак бьет его ладонью в лоб: - Че у тебя за бардак такой в расположении, дежурный? Почему дневальный спит на тумбочке, а? Не слышу?
Сидельников, глядя в пол: - Товарищ полковник... Товарищ полковник...
Чак: - Пойдем со мной, дежурный.
Туалет. Чак достает из кармана носовой платок и проводит им по стене. Платок становится грязным.
Чак: - Почему грязно? А?
Кулаком с зажатым в нем платком он бьет Сидельникова в лицо. У того из носа начинает идти кровь.
Чак: - За мной!
Они идут в бытовку. Там на гладильной доске стоит маленький магнитофон-мыльница и лежит оставленная кем-то из разведчиков игра типа "Тетриса".
Чак: - Что это такое? Что это такое, дежурный? Я тебя спрашиваю, дежурный?
Он берет магнитофон и швыряет его в стену. "Тетрис" разбивает о голову Сидельникова.
Чак: - Что это такое?
Он снова бьет Сидельникова в лицо. Потом уходит. Сидельников собирает остатки игры. Из его носа обильно течет кровь.
Сидельников: - Пидарас.
Зюзик плачет: - Сука. Че он все время по яйцам. Я не могу терпеть, если меня по яйцам... Гад... Застрелю, сука...
Сидельников: - Блин, где я теперь Тимохе магнитофон рожу?
Плац, строй солдат. Перед строем на плацу опустив голову стоит пьяный солдат без кителя со связанными за спиной руками. Командир полка толкает речь.
Полкан: - Ведь вы же солдаты! Вы же все - солдаты! Ведь вам же всем памятник поставить надо за то, что вы делаете там! Каждый из вас герой и я преклоняюсь перед вами. Но удивительное дело, каждый герой там - последняя мразь и алкоголик здесь! Зачем вы это делаете, а? Перестаньте избивать молодых! Мне не хочется сажать вас, не хочется начинать уголовные дела, но, видит Бог, это избиение - последнее. Следующего я посажу. Клянусь четью офицера - посажу и не посмотрю ни на какие ордена, пойдете у меня по полной, на десять лет...