— Скажи, есть что-то, о чем ты мечтаешь?
Он мог бы исполнить любую ее просьбу, любой каприз. Если бы она только попросила.
— Я не мечтаю, — она нахмурилась. — Мечтать опасно, Адриан.
— Почему?
— Мечты могут завести тебя очень далеко. Туда, откуда нет пути назад.
И в ее строгом серьезном взгляде не было и намека на шутку.
✺✺✺
С каждым годом, каждым днем и минутой это чувство в Адриане росло все сильнее, иногда даже приобретая форму раздражения. Порой находиться рядом с ней было невыносимо. Порой ему даже хотелось сказать, чтобы она больше не приходила, чтобы оставила его, но… Эта связь была болезненно прекрасной, и Адриан не мог от нее отказаться.
Казалось, она тоже из-за чего-то злилась на него. Может быть, из-за того, что он почти перестал с ней говорить? Или из-за того, что каждый день работал до изнеможения и приходил домой до того вымотанный, что сразу же проваливался в сон. А в те редкие дни, когда удавалось уйти пораньше, задерживался с коллегами в увеселительных заведениях допоздна и волочился домой, совсем не разбирая близлежащих предметов. Хоть и знал, что она ждет его целыми днями. Хоть и чувствовал на себе ее пронзительный взгляд каждый раз, перешагивая порог квартиры.
В один из таких дней, возвращаясь с очередной вечеринки поздно ночью, он небрежно бросил на пол сумку и, на ходу стягивая с себя пиджак, тут же завалился на кровать.
Леди вздохнула, оглядывая эту многозначительную картину. Подняла его портфель, собираясь было сложить на место, но случайно заглянула внутрь распахнутого отделения. Замерла и нахмурилась. Она перевела мрачный взгляд на Агреста, а потом снова на портфель. Внутри была недопитая бутылка. Ледибаг взяла ее в руки, одним резким движением откупорила пробку и, приблизив ее к лицу, тут же поморщилась от резкого запаха.
Адриан что-то несвязно бормотал, пытаясь развязать галстук, но в его неумелых руках узел лишь затягивался еще туже. Он расстегивал верхние пуговицы рубашки и оттягивал от горла измазанный помадой воротничок. На его шее горели багровые отметины, оставленные другой женщиной. А может быть, даже не одной.
С минуту Леди в алом стояла, не двигаясь. Как вдруг она поднесла горлышко к губам и резко запрокинула бутылку. Глоток за глотком она опустошала сосуд, выпивая все залпом. Капли медленно стекали по ее подбородку, почти заливаясь за шиворот. Она понятия не имела, что именно пила, но ударило в голову сразу же. Тяжело дыша, она вытерла рот тыльной стороной ладони. Бутылка выскользнула из ее пальцев и с глухим стуком повалилась на пол. Ледибаг слегка пошатнуло. Ее синие глаза ярко горели в темноте.
Агрест продолжал бороться с проклятым узлом, глухо шепча проклятия. Как вдруг его Леди оказалась совсем близко. Одним движением она развязала несчастный галстук и стянула с его шеи.
Адриан поднял на нее взгляд — совсем туманный, но все еще что-то соображающий.
— Ты приходишь все позже и позже, — она нависала над ним совсем близко.
— Много… работы.
Они оба знали, что это ложь.
Леди наклонилась ниже, жадно вдыхая запах у его шеи.
— Тебе было хорошо, Адриан? — Его сердце билось невероятно быстро. Ему было жарко. Голос его Леди тихий, у самого его уха: — Со мной тебе было бы лучше.
Агрест дышал тяжело и прерывисто. Весь мир вокруг: время и пространство, реальность и вымысел — всё смешалось, запуталось и сжалось до размеров одной комнаты.
Леди не отводила от него глаз. Расстегнув ширинку его брюк, она скользнула рукой вниз. Она знала, как ему нравится. Лучше чем кто-нибудь другой. Она так часто подглядывала за ним, когда он не замечал. Ее движения нежные, медленные. Осторожно, но сильно, уверенно. Так, чтобы в самый подходящий момент вырвать стон из его губ. Так, чтобы дрожь вожделения рассыпалась по всему телу. Так, чтобы его пьяные мутные глаза умоляли о большем. И она пощадит его, ее напор ускорится.
Ему так хотелось к ней прикоснуться, но стоит попробовать двинуться хоть на дюйм, и она сбавляет темп. Эта мучительная пытка. Ее строгие задумчивые глаза были так близко. Ее нежная изящная ладонь и длинные пальцы. Жар и духота; спазм, сдавливающий горло. Смутные образы. Его почти безумный взгляд. Он на взводе, на грани, изо всех сил сжимает простыни. Еще немного, совсем чуть-чуть и разобьется, рассыпется на мириады фейерверков, на тысячи осколков и бесчисленные вереницы звезд. Ничто не имело значения рядом с ней. Вселенные и галактики — всё сжалось до крошечного расстояния, разделяющего их лица.
Его вдох — сладостный, жадный, полный болезненно радостной неги.
Влага и липкость ее пальцев.
Ее выдох — преисполненный удовлетворительного наслаждения.
Алые щеки под маской и сытые глаза. Все это время ей безумно нравилось на него смотреть.
Но Адриан не успел ничего разглядеть и уловить в этих глазах. Он провалился в сон.
А на утро рядом с ним никого не было. Что с ним случилось прошлой ночью? Почему он… Неужели все это ему привиделось в пьяном бреду?
На следующий день она не пришла и днем позже тоже. Агрест не находил себе места. Не мог думать ни о чем, кроме нее. Ее прикосновения, его ощущения — он помнил всё до самых незначительных мелочей. Помнил так ярко, словно наяву.
Все запуталось, смешалось. Он стал раньше возвращаться домой. Часами смотрел в одну точку и никак не мог заснуть, но она все не приходила. Неужели он потерял ее? Навсегда? А если так, то что же ему делать? Ради чего жить дальше? Адриан никогда не задумывался над тем, сколько времени его жизни занимала его Леди. Много. Слишком много. И сейчас это время, навалившись всей своей тяжестью, давило так сильно, что едва удавалось дышать.
В одну из таких полных тягостных раздумий ночей Адриан стоял у окна и смотрел на ночное небо.
— Я люблю звезды, — послышался ее голос. Внезапно. Без приглашения и какого-либо предупреждения. Так же как раньше.
Агрест с облегчением закрыл глаза, а когда открыл, уже видел ее в шаге от себя. Пришла.
— Почему?
— Рядом с ними все кажется таким… незначительным, — она тоже подняла взгляд на небо. — Когда смотрю на них, я как будто исчезаю. Как будто меня нет. А есть только эти звезды.
— Не смотри на них.
Она перевела на него взгляд и улыбнулась.
— Мне и не нужно на них смотреть, чтобы видеть. — Она приложила ладонь к груди. — Потому что они всегда со мной. — Адриан не сводил с нее пристального взгляда. — И с тобой тоже.
Мысли Адриана путались, он совсем ничего не мог разобрать.
— Я всегда думал, что ты… — Он потянулся к ней рукой, желая прикоснуться, но на полпути остановился и отвел взгляд. — Кажется, я совсем ничего не понимаю.
Как вдруг она сама перехватила его руку и прижалась щекой к его ладони. Лунный свет очерчивал ее фигуру и розовеющее под маской лицо. Ее смущенные, полные надежды и решимости глаза. Лазурные.
Адриан всегда считал, что… но если задуматься, Ледибаг никогда не останавливала его, стоило ему зайти дальше положенного. Никогда не отстранялась, если он прижимал ее к груди крепче, чем следует; никогда не говорила и слова против, если он зарывался носом в ее волосы, вдыхая их аромат, или когда целовал ее в щеку нежнее обычного, не отнимая губ от ее кожи долгие минуты. Обожаемо долгие. И мучительно короткие. Адриан всегда верил, что она просто продолжает видеть в нем ребенка, тоскующего по матери, но что если… Что если она тоже?..