Детский звонкий голосок заставил очнуться. Она быстро вытерла слёзы. Аромат цветущих у школьного крыльца кустов душистой нежно-розовой ракты кружил голову. Гроздья крошечных цветов, соединяясь, загибались книзу и были похожи на хвостики косичек её учениц.
— Госпожа Стефани? Всё в порядке?
— А? Да... Да, конечно, Дороти, всё хорошо. Красиво цветёт ракта, правда?
— Очень! А это — вам! — Пухлая детская ручка протянула листок.
На нём, нарушая законы композиции и линейной перспективы, гордо парила драконица. Крылья рассекали воздух, даря ощущение долгожданной, сладостной свободы. Дороти была ещё слишком маленькой, чтобы требовать от неё определённых навыков. Слабо, почти шёпотом, в полукровке текла магия. Надо быть внимательнее к девочке, подумала Стефани, но, вспомнив о разговоре с отцом, закусила губу.
— Красиво, — улыбнулась она, приобняв ученицу. — Спасибо. Это лучший подарок на окончание года.
— Вам правда нравится?
— Правда, — кивнула, загнав боль поглубже.
Небо осталось для неё закрытым. Навсегда. Так распорядилась судьба. Но рисунок, полный надежд и мечтаний, подаренный искренне, от души, у неё не отнимут!
— Я сохраню его, Дороти, — Стефани аккуратно положила подарок в папку. — Может быть потом, когда ты вырастешь, мы вместе сможем улыбнуться.
— Улыбнуться? — рыжие кудряшки качнулись.
— Конечно. С каждым годом ты будешь рисовать всё лучше.
Дороти раскинула руки и обняла её так... просто.
— Спасибо, — ещё раз прошептала Стефани, стараясь успокоить бьющееся сердце.
Из-за чьей-то прихоти придётся оставить детей. А ведь они привыкли друг к другу...
— Госпожа Стефани! Вот вы где... Счастье, что я вас нашла! — услышала она строгий голос. — Вас вызывает директор.
Завуч была взволнована, что на неё было совершенно непохоже. Обычно спокойная, она важно, с достоинством кивала, отвечая на неуклюжие книксены девочек и уважительные поклоны учителей, а тут...
— Что-то случилось? — спросила Стефани, помахав Дороти рукой на прощание.
— Узнаете у господина директора. Поспешите.
Она не ждала ничего хорошего. Особенно после триумфального появления господина дракона. Но...
...
— Присядьте, Стефани.
Директор школы, Клаус Нирман, старался не смотреть в глаза преподавательнице. Стефани ему нравилась. Нравилась как женщина, он даже пытался ухаживать, но, получив отказ, пережил его достаточно спокойно. Клаус не был особо привлекательным и понимал это, да и завидной партией для такой, как она, его не назовёшь.
Тем не менее мужчина был вполне доволен собственной судьбой. Упорным трудом добился перевода на должность директора школы в крупном городе, с приличным жалованьем — огромный успех для обычного человека. Не дракона. Стефани не была заносчивой, потенциалом обладала огромным, искренне любила детей. Как директору школы ему крупно повезло, но... Невозможно игнорировать прямой приказ министерства. Он должен уволить её. Сейчас.
— Что случилось?
Она задала этот вопрос просто так. Из вежливости, упрямо уставившись на краешек рисунка, вылезшего из папки.
— Мне жаль, но... — директор рванул галстук, пытаясь его ослабить.
— Но у вас приказ. Я понимаю.
— Почему вы сразу не сказали, кто ваш отец?
— Это влияет на мой профессионализм?
Она не сдержалась. Клаус не виноват. Он ничего не мог сделать, но и она не в силах больше скрывать раздражение и злость.
— Конечно, нет, Стефани. Поймите меня правильно, я...
— Я понимаю. Вам очень жаль.
Она увидела на столе приказ за подписью военного министра. «Министр военный, а не образования, следовательно, мы у него не в подчинении», — подумала, но ничего не сказала. Зачем? В этом всё равно нет никакого смысла.
На блестящей, отполированной столешнице лежали остро отточенные карандаши и стопки аккуратно подписанных документов. Безупречный порядок. Ничего лишнего. Клаус — прекрасный директор. Дисциплинированный, но не бездушный. Его любили дети, уважали коллеги. Однако на бунт ради справедливости этот человек был неспособен. Он знал своё место. Такой человек.
Она знала смелых, отважных людей и подлых, двуличных драконов, но она также знала, что бывает и наоборот. Стефани ненавидела снобизм и предрассудки. Ненавидела ложь. Она должна уйти. Сердце разрывалось, ведь ещё час назад она обещала детям, что после каникул они непременно встретятся и продолжат занятия.
— Вы... Стефани, вы должны освободить служебную квартиру до полуночи. Таковы правила. Если я могу вам чем-то...
— Не можете, Клаус. Не можете и прекрасно это знаете. Прощайте.