В этот момент Истинный с болью посмотрел на Стефани.
— Но послушайте, — Алекс не желала сдаваться без боя. — Вы не имеете...
— Хватит! — Отрезал дракон ледяным голосом — огонь в ярко-зелёных глазах вспыхнул гневом. — Я имею право, и вы это знаете. Эти записи всё равно никто не увидит, ну не настолько же вы глупы, чтобы этого не понимать? Зато они могут помочь в расследовании. Я жду.
Как только диадема и все записи оказались в его руках, Рольф обратился к девушкам:
— Прошу вас сохранять спокойствие и пройти в свои комнаты — сотрудник возьмёт показания. Пожалуйста, постарайтесь вспомнить и изложить собственную версию того, что только что произошло. Помните — важна каждая деталь, каждая мелочь!
Он вновь посмотрел на Стефани — так, будто хотел ей что-то сказать. Но она сделала вид, что не замечает. Им не о чём разговаривать после всего, что произошло.
Тан Гейр поклонился и вышел.
— Девушки, — в зале появилась супруга губернатора. — Прошу!
Их развели по комнатам. То, с каким вниманием и заботой отнеслись к участницам отбора гвардейцы личной охраны Его величества, слишком сильно напоминало конвой для арестованных, но Стефани старалась об этом не думать. Она устала. Хотелось как можно скорее остаться одной.
— Наконец-то! — распахнулись шторы, стоило лишь шагам охранников стихнуть.
— Бетти?! Ты...
— Я не знаю, как тебе удалось договориться с отцом, но... Спасибо. Я у тебя в долгу и выполню свою часть договора. Идём!
Глава двадцать третья
— Храбрый дракон не сдавался! Он летел дни и ночи — туда, где на скале Берддин, в высокой башне без окон и дверей томилась прекрасная Лея. Звёзды указывали ему путь. Луна рассказывала сказки, чтобы дракон не уснул, а ветер, как мог, поддерживал уставшие крылья.
— Он летел над морем?
— О да, над бушующим морем, над непролазными лесами, над зловонными болотами и острыми, словно зубы чудовища скалами. Летел без устали — семьдесят дней и семьдесят ночей...
— Так долго?
— Очень, очень долго. Но он смог. Он долетел, башня рухнула, и он подхватил принцессу на спину.
— А что было дальше?
— Они неслись сквозь розовые облака в Долину грёз, свободные и счастливые. А после жили долго и счастливо. А теперь спите. Спите и пусть вам приснятся храбрый дракон Дрэй и прекрасная Лея. Закрывайте глазки, Ваше Высочество!
...
— Кап... Кап... Кап...
Темно. Сыро. Голос няни, что в детстве читала ему сказки, всё ещё звучал в голове.
Что случается с храбрым драконом, когда он делает предложение руки и сердца прекрасной принцессе? Родители, утирая слёзы умиления, благословляют своих детей. А после — пир на весь драконий мир, где рассказчик был, пил огненный сидр из дорогого кубка — по усам текло, в пасть не попало.
Но то — в сказках. Детство кончилось, принц вырос. Отец-король, услышав о том, что сын полюбил и хочет жениться, приказывает заточить храброго дракона в темницу.
Без окон, без дверей...
И что ж ты будешь делать, храбрый дракон? Ни луны над тобой, ни звёзд, ни ветра-сплетника — посоветовать некому. А ещё есть хочется.
— Эй! — он подошёл к тяжёлой железной двери (она в темнице всё же была) и стал изо всех сил бить по ней кулаком. — Эй!
Бесполезно. Никого. Видимо, голод — часть плана отца. Король решил, что принц, посидев в сыром подвале, без еды и питья образумится и исполнит свой долг. Женится на той, что...
Неужели отец никогда не любил? Или любил, но... Нет. Нет! Это невозможно. Невозможно сдерживать зверя, когда каждая клетка горит, изнывая от желания обладать и разорвать любого, кто посмеет помешать.
Он просто не знает, что делать? Как поступить? Он может разнести темницу в пыль — замок рухнет, похоронив его под руинами. Это, безусловно, выход, ибо боль уйдёт вместе со смертью, вот только сказки так не заканчиваются! «Они жили долго и счастливо» — на меньшее он несогласен. Они со Стефани сбегут, если надо. Он готов отказаться от трона. Он сам решает — править королевством или нет. Отец ещё полон сил — драконы живут долго, пусть женится и вырастит ещё одного сына, а он — он должен быть рядом с ней. Он будет дышать с этой девушкой в такт до самого последнего вздоха, а нет — лучше ему и правда умереть.
Мысли о Стефани рвали душу на части. Она не увидит его на балу. Подумает, что он её бросил.
Чарльз Бенедикт Рольф Тарн был хорошим принцем. Никогда не бунтовал, не капризничал. Часами стоял подле отца на парадах, улыбаясь, помахивая пухлой ручкой подданным, захлёбывающимся от восторга. В три года выстоять четыре часа — не шутка, но он — принц. Храбрый Дрэй летел семьдесят дней и семьдесят ночей. Ему было очень трудно, но он смог, а, значит, и он тоже сможет, потому что хочет стать сильным, бесстрашным и справедливым. Как папа.