— Ты говоришь...
— Правду, Стефи. Он любил тебя. Тебя одну.
— Неправда! Он любит тебя и маму!
— Ты просто боишься в этом признаться. Ещё не тошнит от собственной упрямой веры в лучшее? Может, хватит? Очнись! Вспомни! Или вместе с тем утром на утёсе ты забыла всё, что было до этого? Мать... Холодная, отрешённая. Она и до этого была такой, а когда ты ушла... Когда ты ушла, наш дом превратился в склеп рыдающих, дрожащих по углам теней.
— Бетт...
— Лучше бы она ушла с тобой. До того, как ты исчезла, я и не подозревала, насколько никому не нужна.
— Прекрати. Это... Это неправда! Ты просто...
— На спаррингах, в крови, корчась от боли, я чувствовала себя более любимой. Нужной. Живой! Только благодаря этому и выжила.
Сестра отвернулась, пряча лицо. Стефани вскочила, обняла её за плечи и развернула к себе.
— Как же ты страдала... Прости. Теперь мы вместе, слышишь? Мы что-нибудь придумаем. Справимся. Вот увидишь! Родители любят тебя. Любят друг друга! Они...
Плечи Бетти тряслись, руки вцепились в красный атлас, она едва сдерживалась.
— Поплачь, — прошептала Стефани, нежно гладя девушку по волосам. — Поплачь. Станет легче...
— Ха-ха-ха... Ха-ха-ха! Бедняжка Стефи, — сестра не плакала, она хохотала в голос. — Скажи ещё, что наши родители — истинная пара!
— С отцом невозможно жить, если не любить, — тихо ответила Стефани, с болью смотря на то, как Бетти бьётся в агонии сарказма.
Она рисовала родителей тысячи раз. Её дар проснулся очень рано — уже в десять лет на обратной стороне рисунка проявлялась драконья ипостась. Хвосты парящих в небе драконов всегда были переплетены. Крепко, с нежностью... Они могли вести себя как угодно. Неправильно, причиняя Бетт страдания, но они любили друг друга, в этом она не сомневалась!
Любовь — странная штука. Когда Рольф был с ней той ночью... Он любил её. Другое дело, что факт вспыхнувшего чувства отнюдь не решает иных проблем, которых в мире истинных в избытке. Именно поэтому она больше не хочет иметь с ними дела!
— Пустое, — Бетти опустилась на стул и вдруг как-то обмякла, словно у неё больше не осталось сил. — Вернёмся к тому, с чего начали. Я обещала тебе кое-что рассказать. Помнишь?
Стефи кивнула, затаив дыхание. Ей казалось, корабль раскачивает стук собственного сердца, если, конечно, они были на корабле. Она ведь так и не спросила. Неужели она наконец обо всём узнает? Может, ещё не поздно отказаться? Мысль мелькнула и тут же растворилась в жгучем, нестерпимом желании узнать правду.
— Да. Помню. Рассказывай.
— Уверена, что хочешь знать?
— Бетт, пожалуйста. Не тяни.
— Ты превратилась в кошку с крыльями!
В первый момент показалось, что она ослышалась. Она была готова к самому страшному. К тому, что оборот не случился вовсе, или она превратилась в монстра, что пытался причинить вред тем, кого она любила, но...
— Мне не до шуток, — ответила она сестре.
— Мне — тем более. Заклятие, наложенное отцом — убьёт, если я или мать произнесём правду.
— Что?!
— Успокойся. Никто не собирался жертвовать ради тебя жизнью. Я просто решила эту проблему. Сняла заклятие. Это было нелегко, стоило — дорого, но сейчас не об этом. Теперь ты знаешь правду. Я выполнила обещание.
— Кошка... Кошка? Бетт, ты уверена?
— Да. Если только мои воспоминания не созданы магией. Но я и об этом позаботилась. Меня проверили. Лучшие из лучших. Я всё-таки Крейг, при этом на службе короны. Деньги — не проблема. Так вот — мои воспоминания — истинные. Кошка. Из тех, диких, что водятся в горах. Серая шерсть почти полностью сливается с камнями. Цепляясь когтями, они способны карабкаться по отвесным скалам, питаются птицами и мелкими грызунами, лечатся горьким мхом, и... Не летают. Легенды приписывали им магические свойства, но это не так.
— А я... Летала?
— Нет. Отец силой магии заставил тебя обернуться обратно, едва взглянув на... На это существо. Он наложил на тебя заклятье забвения, а на меня и мать — обет неразглашения тайны. Дальше ты знаешь. Изгнанная из рода, Стефани Крейг отправилась в Нижний. Отец знал, что потом ты поступила в Академию, но не предпринимал никаких попыток помешать.
— Кошка... Крылатая кошка. Это бросает тень на Крейгов. Это...позор. Позор рода, — прошептала Стефани.
— Отец тебя спас. По закону дракон, не прошедший оборот, отправляется в Нижний. Но если он оборачивается НЕ в дракона...
— Изгнание.
— Именно. О том, в кого кроме дракона можно обернуться, не сказано ни слова. Я не нашла ни одного упоминания о подобном. Ни в одном трактате.