Стало трудно дышать, жар мучил тело, а волны становились всё выше, били сильнее. Огромный кусок корабля подлетел и разбился о скалы вдребезги.
— Я — Чарльз Бенедикт Рольф Тарн, — поклонился насквозь промокший сын короля.
Стефи вдруг почувствовала, что очень устала. Во всех этих разговорах не было никакого смысла. Она отвернулась и побрела прочь. Всё равно куда, только бы остаться наконец одной. Лечь на мокрый, холодный песок и уснуть. Лучше — навсегда.
— Стефи! — земля вздрогнула, заставив остановиться.
Море поднималось всё выше — гигантская волна, казалось, вобрала в себя всю воду. Она росла всё выше, выше...
— Стефи! Оборачивайся! Быстро!
— Я... Я... Не могу.
«Ты превратилась в кошку с крыльями!» — зазвенел в ушах голос Бетти.
А потом всё стихло. Волна застыла, упираясь вершиной в небо. Капли дождя повисли в воздухе. Что это? Магия?
Рольф обернулся драконом, и в тот же миг волна обрушилась на них! Зверь схватил девушку и взмыл в небо, с трудом увернувшись, в миллиметре от ревущей тонны солёной воды — до них долетели лишь брызги, окатив с ног до головы, но они были живы!
Стефани всем телом прижалась к чудовищу, чувствуя, как её со всех сторон окутывает теплом. Спать. Она очень, очень хочет спать.
«Не злись на него. Пожалуйста, — раздалось в голове. — Ты нам — дороже неба!»
С ней говорил... зверь Рольфа. Стефи погладила сверкающую в отсветах молний чешую — чёрную, с золотым отливом. Сердце восторженно забилось, она чувствовала в себе ту же силу.
— Можно... спросить? — мысленно прошептала она, всем телом прижавшись к драконьей спине.
— Тебе всё можно.
— А ты... Ты чувствуешь... его?
— Твоего зверя?
Стефани кивнула. Драконы чувствуют сердцем, читают мысли. С ними легко разговаривать. Легче, чем с людьми.
— Чувствую.
— И... какой он?
— Сильный. Бесстрашный. Прекрасный... Держись!
Буря закрутила дракона в воронку, он сложил крылья и ринулся вниз — в самый центр смерча.
— А-а-а-а-а!
Смерч затягивал всё сильнее, Стефани зажмурилась, изо всех сил вцепившись в напряжённое тело зверя. Снова буря, снова они над бушующим морем словно в дурном сне, что повторяется каждую ночь в воспалённом бреду околдованного сознания.
Может быть, она всё ещё там, на корабле? Может быть, её опоили и всё это ей только кажется?
Если они погибнут, это будет её вина. Это её злость на дракона привела к тому, что они оказались в ловушке разбушевавшейся стихии!
Она хотела, чтобы всё закончилось и стало легче. Предательство Рольфа заставляет сходить с ума от боли, но разве она вправе решать за него — жить или умереть?
«Держись! — раздался в голове приказ зверя. — Держись крепче!»
«Пожалуйста, — попросила она небо. — Пожалуйста! Не дай ему умереть...»
Сквозь слёзы она увидела просвет — он мелькнул на долю секунды и тут же исчез, но дракон уже бросился в узкую щель, не думая о том, что будет дальше. Крошечная брешь в воронке сжимающего стенки вихря — их последняя надежда.
— Есть! Рольф! Рольф, мы успели! Слышишь?
«Не первое имя. Только для своих», — мелькнуло в голове, и все звуки исчезли — осталась только боль.
Шум волн и пронизывающий холод. Боль в голове. Что-то тёплое течёт по шее. Поднять руку, увязнуть пальцами в липкой жиже и поднести к глазам, почувствовав запах. Кровь. Стефани с трудом поднялась, ища глазами дракона. Чёрно-золотого гиганта — сильного, смелого, того, кто спас их обоих и кого она смогла простить. Зверя простила, мужчину... Мужчину пока не получалось. Слишком больно.
— Рольф? Рольф! Нет!
Боль уходила, подстраиваясь под ритм накатывающих на скалистый берег волн, медленно возвращались силы. Она смогла пройти, шатаясь, несколько шагов к камням, на которые бросило тело принца. Человеческое тело. Такое... Беспомощное. Несовершенное. Как обломки корабля, что с высоты скалы казались совсем крошечными.
— А-а-а...
— Живой!
Счастье взорвалось внутри. Взорвалось и потекло магической силой сквозь пальцы — согревая, заставляя бороться за жизнь.
— Очнись... Слышишь? Очнись! Пожалуйста.
Ветер жалобно выл в расщелинах, дождь лил, но уже не так яростно — буря нехотя утихала, извиняясь, как будто у неё просто не было иного выхода.
Бедный... Он отдал все силы — всё, что было, стараясь уберечь, неся её на спине, как самое ценное сокровище во Вселенной.
— Поцелуй, — сложились его губы.
— Дурак!
Она заплакала, прижавшись губами к его — шершавым, холодным и почти безжизненным, думая только о том, что они оба живы, остальное сейчас неважно.