Канцлер — старый недоброжелатель отца. Она вспомнила. Вспомнила лицо отца, искажённое гневом. Вспыхнувшую огнём газету с изображением самодовольного дракона, его соперника. Тогда он был намного моложе, но это был он.
Лорри был удивительно похож на отца. Вот почему его лицо сразу показалось ей знакомым! Возможно, в более располагающей к спокойствию обстановке художница могла бы вспомнить, но только не здесь, на ледяном ветру, когда мысли мечутся молниями, а сердце вот-вот выскочит из груди!
— Именно вы, дорогая, подсунули Клайву ту девицу, — лицо канцлера исказилось от злости. — Но ничего. С ней и её дочерью я разберусь чуть позже. Клайв будет моим! Вас же остаётся лишь поблагодарить за столь чудесный рычаг воздействия. Как только у Лорри появится кто-то близкий. Рано или поздно это произойдёт, я подожду. Настанет день, и я наведу порядок! В семье и королевстве.
«Он — сумасшедший, — подумала Стефани, рассматривая дракона. — Руки дрожат, а в глазах плещется безумие...»
Раздался гул. Сердце в надежде трепыхнулось — подмога? Рольф? Отец? Дядя? Но канцлер выглядел слишком спокойно — так, словно всё идёт по плану.
— Потерпите, милая Стефани. Скоро всё закончится. Жаль, что вы не сошлись с Лорри, тогда бы мне не пришлось идти на крайние меры, а так... Что ж, ждём гостей!
Сколько драконов... Истинных. Они прибывали из порталов, вспыхивающих со всех сторон, и воздух дрожал от потоков сил. Стефани всматривалась в лица. Бо́льшая часть — с единственного бала в её жизни, что закончился нападением бунтовщиков и позорным, трусливым бегством тех, кто сейчас сверлил её ненавидящим взглядом. Казалось, они готовы её растерзать.
Но почему? За что? И где бунтовщики? Кто «те» и... кто «эти»? Где друзья? Где враги? Она вдруг почувствовала, как сильно устала. Лечь. Лечь и уснуть. Прямо здесь, под бескрайним, прекрасным небом, которое не примет её никогда. И пусть делают, что хотят.
Она зажмурилась, чтобы не видеть перекошенные злобой и завистью лица. Истинные застыли, словно ждали команды. Как псы. Как гадко... Как убого и неправильно. Вспомнился город Первых. Прекрасный. Величественный. Лицо молодого Властелина, буйство красок. Когда-то их мир был прекрасен. Когда-то дети неба были достойны его манящей, звенящей высоты, слушая песни звёзд о тайнах бескрайней Вселенной.
— Слава Истинным драконам! — Голос канцлера гулким эхом разнёсся над вершинами гор.
— Слава!
Что-то блеснуло в толпе рубиновым всполохом, больно ударив по глазам. Стефи вздрогнула. Журналистка. Алекс. Плащ развевается от ветра — такой же, как на остальных драконах. Похоже, об этой «вечеринке» собравшиеся были предупреждены. На голове девушки сияла похожая на корону диадема, а лицо было бледным и немного растерянным. Она озиралась по сторонам, стоя рядом с канцлером и не переставая что-то беззвучно шептать.
Взгляд художника уловил бросающееся в глаза сходство. Стефани ничего не понимала. Зажмурилась, помотав головой, но ничего не изменилось. Всё та же разъярённая толпа и тысячи вопросов.
Что здесь делает Алекс? Участница отбора, полукровка. Стефани присмотрелась к её ауре. Не может быть! Алекс — Истинная? Аура девушки резко отличалась от той, что она видела в Родаке.
Опять ложь. Опять обман. Тайны, интриги, личины, маски. Как же она устала от всего этого!
— Мы все собрались здесь, чтобы очистить мир Истинных от ненужной шелухи! — взревел канцлер, окинув торжествующим взглядом покорную толпу. — От недостойных! Полукровок и предателей! Она, — он указал на Стефани. — Она покушалась на короля! Околдовала принца. Приговор — изгнание! Всё, что мешает величию и славе Истинных, должно быть уничтожено! Как завещали наши предки!
Драконы бесновались. Это было похоже на транс, вызванный чарами. Собравшиеся утратили человеческую сущность и были далеки от зверя внутри себя — сильного и справедливого. Почему они верят этим словам? Где доказательства её вины? Она ничего не сделала. Не применяла магию. Не покушалась на короля. Да она даже обернуться не может!
Стефани было страшно. Небо потемнело, горы заволокло пеленой чёрных туч, которые ветер безжалостно рвал в клочья.
— Изгнание! — Канцлер чувствовал, что довёл последователей до нужной точки кипения и поднял руки.
— Да! — Взвыло эхо над горами. — Изгнание!
Стефани заставила себя стоять прямо и запоминать. Всех. Если выживет — нарисует и отдаст Рольфу. Ей хотелось отомстить. Гнев был её союзником — он давал силы.