Мысли молодого человека прервал громкий храп. Это убедило его, что Джеймс пока не на смертном одре. Врачи обещали полное выздоровление, предупредив, что для этого потребуется продолжительное время. Но вот его-то становилось все меньше и у Дезмонда, и у газеты.
— Ты знаешь, что твоя ненаглядная Эстер делает из «Геральда» легковесное издание? — продолжал он «диалог», хотя и не знал, доходят ли его слова до сознания Джеймса, окутанного туманом сна.
Нет, явно не доходят. Рот Джеймса еще больше открылся. Часы на стене отсчитывали последние минуты уходящего дня. Джеймсу это было безразлично.
— Представь себе, в газете появилась новая рубрика — «Клуб знакомств. Для тех, кому за… но не утративших интереса к сексу». — Дезмонд не ожидал услышать ответ и не удивился, когда его не последовало.
Он ставил в упрек Эстер не только то, что она начала менять имидж газеты, практически отказавшись от новостей, но и то, что мачеха разбазаривала средства, не привлекала рекламодателей и была плохим руководителем. Она фактически поставила газету на грань банкротства, но пыталась доказать, что сможет исправить положение. Эстер начала с того, что перевела из рядовых редакторов в обозреватели Стеллу Саймон, амбициозную престарелую даму и бабку его лучшего друга. В результате та стала выше по статусу, чем «золотые перья» газеты — Энн Хопкинс и Том Редман.
Дезмонд откинулся на спинку кресла.
— У Стеллы благие намерения, но зашла она слишком далеко со своей идеей завязывания знакомств. Приближается Рождество, и она развешивает по всей редакции ветки омелы. А в первый день, когда я появился, меня чмокнул в губы Билл Молей.
В первый момент Дезмонда вывела из себя выходка секретаря Джеймса, который был «голубым» на все сто процентов, но потом, вспоминая о ней, он не мог удержаться от смеха.
А вот ситуация в газете не давала повода для веселья. Дезмонд догадывался, что Джеймс просто не знает, насколько катастрофическим стало положение его издания. Разумеется, сейчас не могло быть и речи, чтобы ставить больного в известность об этом. Кроме того, Дезмонд уже начал брать под свой контроль редакционные дела.
Он попросил взаймы деньги у Сэма Фостера, давнишнего друга Джеймса, также считавшего, что в газете нужно продолжать печатать свежие новости, ведь именно благодаря этому она всегда пользовалась успехом. Дезмонд пообещал сделать все, что в его силах, чтобы восстановить статус-кво. И это обещание было скреплено джентльменским рукопожатием.
Чтобы найти общий язык с Эстер и осуществить перемены, нужно было время, и Сэм понимал это. Чего нельзя было сказать про самого крупного рекламодателя. «Уэсткоуст Лтд.», консервативная инвестиционная компания, в официальном письме потребовала от Эстер вернуть газете прежний имидж — печатать свежие новости и убрать с первой полосы материалы, как они выразились, «рискованных рубрик».
В противном случае они грозились с первого дня следующего года больше не давать рекламу, в результате чего «Геральд» лишится крупнейшего источника финансирования. И тогда газету не спасет даже заем, предоставленный Сэмом Фостером. Таким образом, у Дезмонда было время только до первого января. Он же не имел ни малейшего представления, как добиться своей цели, имея дело с женщиной, которая не желает слушать никаких доводов.
— Привет, Дезмонд. — Эстер влетела в палату, принеся с собой сильный запах духов. — Ну как он?
Она подошла к кровати и погладила Джеймса по лбу. Ее ласковое обращение с Джеймсом не изменило представления Дезмонда о ней, как о холодной, сухой и эгоистичной женщине. Правда, за последние два года он редко бывал дома и не имел возможности хорошо узнать ее.
— Он спит.
Она кивнула и скинула с плеч кожаную куртку, оставшись в модном шерстяном костюме с глубоким вырезом, открывавшим взору ложбинку между грудей. Весь внешний вид Эстер источал секс, что и стало главным в газете.
Дезмонд посмотрел на часы. Был третий час ночи.
— Ты провела целый день в редакции? — спросил он.