Чуть поодаль от нас стояли Дюша и Дэн, причем физрук даже на мои похороны пришел в своем оранжевом спортивном костюме.
Так вот, стоящие рядышком Ветров и Андрей Иванович громко исполняли а капелла, сложив ручки перед собой и широко открывая рты. И если можно было сказать, что Дэн пел еще более или менее нормально, то Дюша-индюша явно фальшивил.
А Вика уже почти залила слезами мой гроб, все причитая, что не оценила меня, и что должна была сразу понять, что мы предназначены друг другу судьбой.
А запах цветов становился просто невыносимым. Нос чесался ужасно, и, наконец, я не выдержал и громко чихнул.
И сам от этого проснулся. Вот черт.
Я глянул на часы. 5:20.
Обратно валюсь спать, но сон опять же сделал мне ручкой. Блин, что же это такое! Нет ни сна, ни покоя…
Может, меня кто-то сглазил? Со вчерашнего дня (ну, уже позавчерашнего) все как-то не клеится.
* * *
День назад.
В то утро я буквально чуть ли не слетел с кровати. И, удивленно распахнув сонные глаза, никак не мог понять, откуда доносятся эти крики. Я обводил глазами комнату, но никого в упор не видел. И только потом до меня дошло, что это разрывается мой мобильный.
Не успев даже глянуть на дисплей, я сразу принял вызов.
– Где тебя носит?! – тут же ударил мне в ухо громкий вопль. – Только не говори, что ты опять проспал.
– А сколько сейчас времени? – спросил я, потирая ухо.
– Двадцать минут девятого, десять минут до звонка. И я тут, между прочим, жду тебя уже пять минут!
– Ладно, сейчас одеваюсь и иду, – зевнул я.
– Давай быстрее, химия первая, а мне Ленка сказала, что если я еще раз опоздаю, то она пойдет жаловаться уже не директору, а в министерство образования. Хотя, я тут больше боюсь, что она мне серную кислоту куда-нибудь засунет.
– А как же завтрак?
– Какой. Еще. Завтрак? Бегом, потом в столовку сходим.
– Иду я, иду, – проворчал я, поднимаясь с кровати. Бросив книжки, тетради и телефон в сумку, надел то, что я выдаю за школьную форму, и занялся поиском ключей. Их я нашел в одном из кроссовок.
Денис и вправду жил недалеко. Мне надо было пройти свой двор, перейти дорогу и через арку войти во двор Ветрова. А потом еще два двора до школы.
Свой дворик я пересек быстро, затем, минуя магазины, направился к дороге. На остановке дремал одинокий бомж, и стояло несколько человек.
Я посмотрел по сторонам. Тут у нас довольно оживленное движение, все торопятся по своим делам.
Внезапно рядом со мной вскрикнула маленькая девочка, хватая маму за рукав. Я посмотрел на дорогу, чтобы понять, что ее так напугало.
И только тогда заметил на проезжей части маленького бело-рыжего котенка, который испуганно пищал, не зная, куда ему деваться.
Как малыш туда попал, было непонятно, но как оттуда уйти, он не знал. Водители дружно игнорировали котенка, проезжая совсем рядом и над ним.
Вдруг на горизонте показалась огромная машина с длинным фургоном. Такая могла оставить от животного только мокрое пятно на асфальте. А тот как нарочно встал, словно врос лапами в асфальт, и не мог двинуться от ужаса.
А машина, несшаяся с большой скоростью, была все ближе и ближе, и водитель даже не думал притормозить.
Времени на раздумья не было. Я бегом метнулся на дорогу, прямо под колеса фургона. Быстрым движением я подхватил тощий пушистый комочек и, оттолкнувшись от земли, прыгнул в сторону.
И тут же ощутил сильный поток воздуха, прошедший по моему телу. А затем громкий мат, покрывающий меня всеми возможными словами, сквозь шум удаляющейся махины.
Мне уже гудели другие водители, тоже абсолютно не скупясь на выражения.
А мое сердце так бешено колотилось, и тело трясло мелкой дрожью.
И тут меня кто-то ухватил под руку и поднял.
– Ты совсем сдурел?! – прокричали мне прямо в лицо. А потом все тот же человек потащил меня к тротуару. Мои ноги подкашивались, но я ощущал что-то теплое в районе живота и становилось легче.
Как только мы оказались в безопасности, до меня дошло, что передо мной никто иной, как Ветров. И выражается он не хуже всех водителей вместе взятых.
– Какого хрена ты туда поперся?!
– Вот, – пробормотал я, поднимая руки и показывая Денису маленького взъерошенного котенка.
– Так ты из-за кошака рисковал своей жалкой душонкой?
– Сейчас я твоей душонкой пожертвую, – я аккуратно опустил малыша на землю. – Какая тебе разница?
– Большая разница, – пропел на манер Пушного Дэн, по-видимому, он опять вернулся в свое обычное состояние. – А, все равно уже опоздали. И поверь мне, оправдания, что ты спасал кота, тебе не помогут, Котов. Для Ленки единственная уважительная причина не явиться на химию – твоя смерть.
Я хмыкнул. Дрожь отпустила. Все в порядке, теперь единственная проблема - это химичка и Ветров. Котенок, похоже, тоже пришел в себя и теперь оглядывался по сторонам, словно ища кого-то.
И в подтверждение моим мыслям из-за дерева показалась большая пушистая бело-рыжая кошка. Котенок тоже ее увидел и кинулся к ней. Она посмотрела на меня.
Нет, серьезно, так и уставилась на меня своими зелеными глазами.
От ее взгляда мне стало немного не по себе, и даже показалось, что в ее глазах читается какая-то… благодарность?
– У них тут целый клан, – подал голос Дэн. – Надеюсь, с ним больше ничего не случится. А вот про нас так не скажешь. Звонок уже был, можно не торопиться.
– А как же Елена Павловна?
– А, – махнул он рукой. – Ты же знаешь, как Ленка меня любит, как-нибудь выкручусь.
В этом был весь Ветров. Я отряхнулся, поправил сумку на плече, и мы неспешно направились в школу, оставив маму вылизывать и воспитывать своего непутевого ребенка.
Чего хотят продавщицы хлеба
Утром шишка уже почти не болела, только слегка саднила, если я к ней прикасался.
Когда я проснулся, дома уже никого не было. У Сергуни по субботам рабочий день, а мама, видимо, сбежала в магазин. Хотя мама с отчимом и работают в одной и той же фирме, но графики у них совершенно разные.
Раз меня никто не доставал и не спихивал с кровати, дабы приурочить к какой-нибудь полезной деятельности, то можно было позволить себе поваляться подольше.
С утра соображалось лучше, и все произошедшее вчера уже казалось такой ерундой. Тем более, когда я окончательно вспомнил причины и обстоятельства моего падения.
У меня иногда складывается впечатление, что наш физрук готовит армию андроидов-зомби. Не знаю, зачем. Самое банальное предположение - для захвата мира. Другого объяснения, чтобы понять, зачем он нас так гоняет, у меня нет.
Я покрепче затянул кроссовки, так как шнурки имели привычку развязываться в самый неподходящий момент.
Вот всем остальным ребятам эти нагрузки, как нечего делать. Про баскетбол я вообще не говорю. Как только звучит это слово, я сразу разворачиваюсь и иду к скамейке. Они же меня раздавят! Хотя в кольцо я могу попасть девять из десяти раз.
Вот футбол – другое дело. Я довольно шустрый и такой же меткий. Но на длинные дистанции меня все равно не хватает, и тут хоть костры разжигай, хоть бубном размахивай.
Я вышел из раздевалки, пропахшей потом и грязными носками. Сразу чувствуется мужской дух, чтоб его. Вот я однажды хотел узнать, как же пахнет в раздевалке для девочек. Хм, вот только пусть никто не говорит сейчас, что не подумал, что я хотел забраться в их раздевалку. Уж этого за свою жизнь я не делал ни разу. В нашем классе были, конечно, такие смельчаки. Обратите внимание, я сказал «были».