- Почему ты так думаешь?
- Трубка. Трубка с головой дракона. И потом… Он умел кое-что. Раскуривал трубку. С силой втягивал дым в себя, а когда выпускал, дым превращался в маленького огненного дракончика. Иллюзия жила минуты три. Дракончик облетал наш крошечный подвальчик, зажигал свечи, а потом растворялся, чихнув на прощание взрывом ярко-алых искр. Чему-то такому он научил и Каську – вот откуда эти её сахарные феи. Это - магия драконов?
- Ну, - Стефани на секунду задумалась. – Да. Магия дракона. В этом нет сомнений. Что-то схожее с чарописьмом, наверное… Подобные магические проявления индивидуальны и зависят от воображения. В любом случае ничего удивительного. Странно другое. Твой отец, если вытворял подобное, не мог не испытывать страданий. Зверь должен был проявиться.
- Мне кажется, ему помогала трубка. Однажды он её потерял. Она упала и закатилась куда-то. Хорошо помню тот день, потому что ни до этого случая, ни после, отец никогда не кричал на меня. Кричал он, потому что решил, что это я её потеряла и не признаюсь. Потом мы её нашли – закатилась под кресло. Он закурил. С каким-то… невероятным облегчением. Долго молчал. Бледный. Напуганный. Даже руки слегка подрагивали… В тот вечер огненный дракончик кувыркался в воздухе и танцевал на каминной полке дольше обычного. Так отец просил прощения за то, что сорвался. Ночью он долго сидел возле моей кровати. Гладил по волосам и шептал: «Придёт время, и они вспыхнут… Вспыхнут, как у неё». Я понимала, что он говорит о маме. Мне тогда было лет десять, наверное. Конечно, я задавала вопросы. Где мама? Кто она? Где находится «хрустальный мир», воспоминания о котором тогда были свежи настолько, что я не сомневалась в их истинности. Потом, со временем, я стала их забывать, и теперь думаю, что то были лишь фантазии. Сны…
Она замолчала. Стефани ждала, понимая, что Лии сложно. Отец ушёл. Из родных – никого. Хорошо, что Клайв рядом.
- А… Когда ты спрашивала отца? Что он говорил?
- Ничего. Делал вид, что не слышит. Он был прекрасным отцом. Многому научил меня. Но на подобные вопросы он не отвечал – слова не вытянешь! А когда мне исполнилось восемнадцать, начался настоящий… кошмар. Нальёшь мне ещё?
Лия протянула бокал. Сердце Стафани ныло от боли, но прекратить эту пытку она, увы, не могла. Ей необходимо знать. Всё. Каждую мелочь. Ради будущего Каськи. Слишком много тайн во всей этой истории!
О провидцах драконьего рода Стефани знала не так уж и много. Со времён Первых подобным даром обладали лишь изумрудные драконы. Их законное место возле трона пустовало почти что век – с тех самых пор, когда этот редкий, удивительный дар перестал проявляться. Род славных Яргов (а именно в родословной этой фамилии были последние провидцы, что служили чёрно-золотым), каждые пять лет объявляли о том, что в их семье случилось чудо. Некие знаки якобы указывали на то, что в семье родилась провидица. Дальнейшую судьбу «чудесного ребёнка» мог, к сожалению, с лёгкостью предсказать любой житель королевства…
Юная изумрудная драконица успешно оборачивалась в день совершеннолетия на утёсе предков, однако дар провидицы в ней так и не просыпался. Заарканить достойного Истинного, обещая его семье, что в этом браке непременно родится та, в ком будет отчаянно нуждаться корона – всё, на что Ярги могли рассчитывать.
Стефани наполнила бокалы и спросила:
- У тебя был роман с изумрудным драконом?
- Если бы…
- Не пугай меня.
- Прости. Но история… Это очень странная история, Стефи. В это трудно поверить, именно поэтому я не спешила её тебе рассказывать. А вовсе не потому, что действительно старалась что-то скрыть. Чтобы что-то скрывать, нужно знать, а что скрываешь. К сожалению, это не тот случай.
- Ты совсем меня запутала…
- Где-то в восемнадцать с половиной я стала проваливаться в глубокие сны, и состояния эти часто сопровождались бредом и горячкой. Иногда по нескольку суток. Отец не отходил от меня ни на секунду. Будил. Кормил. Поил. Наверное, чтобы я не ослабела. Но он ни разу не звал лекаря. Конечно, мы были бедны, но среди окончивших академию адептов многие лечили бедняков бесплатно. «Бунтовщики» и тогда были, правда, им не приходило в голову явиться к королю с требованиями... Они просто помогали, чем могли. Кое-кто предоставлял фамильные утёсы для оборота тем, кто уже погибал, вот только держали Истинные это в строжайшей тайне – никому не хотелось стать посмешищем в высшем обществе…
- При этом сердцу их не было чуждо сострадание, - задумчиво проговорила ледяная.
- Именно, - Лия кивнула. – Отец засыпал сидя возле моей постели с лицом, мокрым от слёз. Мне было очень страшно. Но потом опять начинался жар, и я в очередной раз забывала спросить – умру или нет?