— Чейз, отпусти меня.
— Нет, — отвечает он и сильнее сжимает руки вокруг меня.
Вздохнув, я понимаю, что мне придётся разговаривать при них.
— Привет, мам.
Она отвечает с легким акцентом:
— Лейла, ты слишком занята, чтобы позвонить родной матери?
— Нет, я…
Она перебивает меня до того, как успеваю продолжить.
— Твоя сестра на другом конце мира, а ты даже не соизволишь связаться со мной. Как учеба? Тебе следует учиться, а не тусоваться с теми парнями, с которыми ты живёшь.
— Конечно, я…
— Мы скучаем по тебе. Ты скоро приедешь, или лучше нам приехать к тебе? Я не прочь приехать и посмотреть на парней, которые живут с тобой. Мне, кстати, все ещё не нравится это — это неприлично.
— Я приеду, как только у нас будут каникулы, — наконец-то договариваю предложение до конца, избежав её комментариев.
Чейз массирует мне шею, мешая мне сконцентрироваться.
— Ладно, мам, я сейчас учусь. Передай папе, что я люблю его.
— Хорошо, Лейла. Надеюсь, ты питаешься правильно!
— Я… Я обещ… — Я чувствую, как трясётся тело Чейза.
— Отлично, дорогая. Ты же знаешь, что тебе надо следить за фигурой…
Кто-нибудь убейте меня.
— Пока, мам.
— Пока, любимая. И помни, что тебе нельзя пить алкоголь, ты должна оставаться в форме.
Отключаюсь и закатываю глаза. Вот почему я уехала из дома. Перевожу взгляд и вижу, как все смотрят на меня и ржут.
— Это не смешно!
— Вообще-то смешно, ты едва успела вставить два слова, — ухмыляется Чейз.
— Да, я была слишком занята — выслушивала очередную лекцию.
Проходя мимо, Джеймс ерошит мне волосы.
— Надеюсь, ты не пьёшь алкоголь, ты должна оставаться в форме, Лейла. — Они начинают смеяться, а я краснею. Отлично, ну конечно же, они слышали это.
— У тебя весёлая мама. Не могу дождаться встречи с ней. — О да, это как раз именно то, что мне сейчас нужно.
— А где ваша мама? Жду не дождусь, чтобы послушать интересные истории про вас, ребята.
Чейз широко улыбается.
— Сейчас заграницей. Она много путешествует, но когда вернётся, ты сможешь с ней встретиться. Ты знаешь, я её любимчик. — Он изображает самодовольную улыбку.
Кейд хмурится.
— П*здёж, я ее любимчик.
Джеймс стонет.
— Я не хотел говорить правду, но она сказала, что я её любимчик.
Я начинаю смеяться, пока эти трое продолжают спорить. Уверена, их мама просто играет с ними.
*****
Позже ночью я лежу в кровати, прижимаясь к Чейзу, — мы смотрим «Игру престолов».
— Если ты продолжишь так на него пялиться, я запрещу тебе смотреть! — ворчит Чейз.
— Если сможешь! — дразню его.
— Да ладно тебе, Лейла. Не говори мне чепухи! Конечно же, я могу!
Сейчас я пытаюсь сдержать смех.
— Если я когда-нибудь встречу Джейсона Момоа, то надеру ему задницу! — дуется Чейз.
— Ты превратишься в Конона-Варвара? Серьёзно? — продолжаю дразнить его.
— Я думаю, будет честный бой. — Он напрягает руку, чтобы продемонстрировать свои бицепсы.
Утыкаюсь лицом в подушку и начинаю смеяться. Когда поднимаюсь, чтобы вдохнуть воздух, успокаиваю его.
— Не беспокойся, Чейз, ты — мой мужчина номер один. Теперь твоё эго чувствует себя лучше?
Уголки его губ дергаются вверх, и мне хочется поцеловать его. Его глаза темнеют, когда он видит, как я смотрю на его губы.
— Чейз, — хрипло говорю.
— Да, детка.
— Поцелуй меня.
Он исполняет мою просьбу. И это просто великолепно.
*****
Когда я просыпаюсь посреди ночи, понимаю, что моя кровать пуста. Проверяю время на телефоне: два часа ночи. Иду на кухню и слышу, как кто-то роется в ящиках с едой. Это Чейз — на нем только пара боксеров с Суперменом.
— Ничтожные еб*ные ублюдки! — бормочет он себе под нос.
Резко закрывает один шкаф и открывает другой.
— Чейз? Что ты делаешь? — мягко спрашиваю я.
Он разворачивает и дарит мне улыбку.
— Прости, детка, я тебя разбудил? — ласковым голосом интересуется он.
— Я проснулась, а тебя не было рядом.
— У меня было одно желание. Но я не могу найти их! Чувствую, я убью одного из своих братьев. И думаю, это будет Кейд.
— А что конкретно ты ищешь?
Он выглядит застенчивым.
— Мою заначку с батончиками «Твикс».
Я моргаю.
— Ты ищешь шоколадные батончики в два часа ночи?
Он обижается.
— У всех свои слабости.
Хрипло смеюсь.
— Дорогой, я куплю тебе их завтра. Пошли в кровать.
— Это дело принципа! Они знают, что нельзя трогать мою заначку!