— Что ты имеешь ввиду? Лейла была на сцене «Пекла»? — угрожающе спрашивает Кейд.
— Это длинная история, — увертываюсь я.
Кейд смотрит на Чейза:
— Какого хрена, бро?
Чейз смотрит на Кейда, и видимо у них состоялась довольно содержательная беседа, потому что в итоге Кейд кивает.
Я обнимаю Чейза и вдыхаю его аромат.
— Я рада, что тебе больше не придётся там появляться, Чейз, — говорю я, уткнувшись ему в рубашку.
Я была действительно счастлива. Я пытаюсь отстраниться, но он крепко хватается за меня, почти отчаянно. И слышу, как Кейд уходит из кухни.
Он приподнимает мою голову, чтобы посмотреть мне в лицо.
— Всё, что угодно, чтобы сделать тебя счастливой. Всё, что угодно.
Он мягко целует меня и прежде, чем он отодвигается, на его лице появляется ухмылка.
— Поспишь со мной сегодня? — с надеждой спрашивает он.
— Нет, Чейз, — вздыхаю я. Потом смотрю на него и передаю печенюшку. — Хочешь?
Он усмехается, пряча разочарование.
Откусывает немного и стонет.
— Это очень вкусно, Лейла.
Он хватает горсть, когда Кейд возвращается обратно и загребает такую же горсть. Они кивают друг другу, сходясь на том, что печенюшки вкусные.
— Где Джеймс? — спрашиваю я Чейза.
— Не здесь, — отвечает он просто. Это начинает нервировать. Где его черти носят?
Чейз запрыгивает в душ, и я решаю позвонить Джеймсу. Я вынимаю свой телефон и набираю его номер, проходит какое-то время, прежде чем он отвечает.
— Чего? — гавкает Джеймс тоном, каким я никогда прежде от него не слышала. Шокированная, не могу сказать ни слова. Он матерится и вешает трубку. После этого я несколько минут просто сижу в тишине, затем встаю и иду в свою комнату. Позже этой ночью, когда я говорю спокойной ночи Чейзу, он тянет как может, стараясь сделать так, чтобы я не ушла. Но мне до сих пор нужно подумать о некоторых вещах, прежде чем снова с головой прыгнуть в отношения с ним.
*****
Через несколько дней после этого мы с Никки собираемся выйти развлечься. Я выхожу из своей комнаты, и завидев меня при полном параде, все трое начинают бомбардировать меня вопросами.
— Ты куда собралась? — вставая, спрашивает Чейз.
— На улицу, — туманно отвечаю я.
— Куда на улицу? — это рычит Кейд.
— В бар, — неохотно отвечаю я.
— Какой бар? — спрашивает Джеймс.
Я не разговаривала с ним с той ночи, когда звонила ему. Хотя даже не уверена, что он знает, кто именно звонил, потому что ведёт себя совершенно обычно.
— Какой-нибудь бар, где вы ещё не считаетесь постоянными посетителями.
Они все одновременно смотрят друг на друга.
— Я не против пропустить пару стаканчиков, — выдаёт Чейз.
Вот блин. Приехали.
— Ага, я буду готов через пару минут, — встаёт Кейд.
— Дай нам пять минут, Лейла.
— Отлично, но я еду впереди.
Я рычу, потому что из-за них мы выходим только через полчаса.
Мы с Никки привыкли встречаться в баре с той самой поры, когда между нашими домами было три шага пути. Я запрыгиваю в «Астон Мартин» Чейза. Никки уже там, когда мы подъезжаем. Она уже хмурится, и её настроение кажется падает ещё больше, когда она видит парней.
— Ты это называешь «посидеть в баре в женской компании»? — осуждающе говорит она.
— Сама попробуй отделаться от них! — парирую я.
Мы все усаживаемся, и Чейз садится напротив меня. Не слишком близко, но достаточно. Мы заказываем первую партию напитков и уже скоро оказываемся навеселе. В баре было караоке, и мы подпеваем всем песням, которые играют. Я направляюсь в туалет, чтобы проверить своё отражение в зеркале. Я выгляжу игриво и свежо в цветочном мини-платье и туфлях на платформе. На моем лице почти нет макияжа, кроме пудры и туши.
Я иду обратно к нашему столику и слышу начало песни Элиота Йамина «Жду тебя». Обожаю эту песню. Смотрю на сцену и удивляюсь, когда вижу Чейза, который готов начать. Он стоит там один в этих джинсах, — они так идут ему, — и в белой рубашке с закатанными рукавами. Рубашка расстегнута на несколько верхних пуговиц, что открывает вид на часть его мускулистой груди. Моё сердце порхает, когда я смотрю, как он берёт микрофон и подносит его к своему красивому рту.
— Это для Лейлы, — хрипловато произносит он и смотрит на меня, прежде чем песня начинается.
Я вздыхаю. С первых же слов я перестаю дышать. К тому моменту, как он доходит до припева, мои эмоции так сильны, что мне приходится вытирать слёзы.