Моё сердце подпрыгивает.
Предана.
Любовью всей своей жизни.
Я по-тихому удаляюсь.
*****
Через полчаса оказываюсь дома, и в этот момент в дверь стучат. Я открываю её, там стоит Обри. Я в шоке от её дерзости. После упорных попыток скрыть свои чувства я сдаюсь, подхожу к ней и с размаха бью её по лицу. Её голова откидывается назад, и я не могу отделаться от чувства удовлетворения.
— Ты сука! — кричит она, но не пытается ответить.
— Наверное, в твой список ошибок можно и преследование добавить! Тебе мало того, что ты разрушила чужие отношения?
Её лицо искривляется ещё больше, и по этому выражению лица я могу понять, что разговор не обещает быть приятным.
— Думаешь, такая возвышенная и благородная, но ничего не знаешь. Чейз хоть что-нибудь тебе рассказывает?
— Вижу, ты уверена, что нет, — я шиплю в ответ. — И ты, видимо, здесь, чтобы рассказать?
Она злорадно усмехается.
— Ты хотя бы знаешь, где он был вчера? Он был со мной. — У меня снова появляется желание стереть это злорадное выражение с ей лица.
— Если не веришь, можешь почитать сообщения. — Она передаёт мне свой телефон, и я не могу удержаться от того, чтобы взглянуть вниз.
Чейз: Я встречусь с тобой позже.
Отправлено вчера утром, около девяти часов утра. Моё сердце останавливается. Но эта сучка продолжает говорить.
— Он говорил тебе, что я была беременна от него? — Она усмехается от выражения лица, которое очевидно появляется у меня на лице… — Да, это было, когда мы были вместе. Это было незапланированно, но я уверена, он был бы замечательным отцом.
— Откуда ты знаешь, что ребёнок от него? Разве у вас были не открытые отношения? — тихо спрашиваю я.
Она поднимает бровь.
— Это он тебе так сказал? Да, у него были открытые отношения. Я не могла требовать от него большего. Но это не означало, что мне позволялось спать с кем попало, ты знаешь Чейза, он собственник.
Меня сейчас вырвет.
— Я потеряла её. Мою малышку. У меня случился выкидыш на пятом месяце, — её голос смягчился, и моё сердце сжимается от жалости, от потери, которую они перенесли. Я бы никому не пожелала такого.
— Мне жаль, — я почти шепчу.
Мне в голову приходит песня Эда Ширана «Маленький комок». Такая запоминающаяся грустная песня.
— Нет, тебе не жаль, — огрызается она. — И я тут не за твоей жалостью. Я здесь, чтобы сказать тебе, что он никогда не сможет в полной мере избавиться от меня, потому что мы прошли вместе через многое, потеряв нашу дочку. И у нас всегда будет что-то, что у тебя не получится стереть. Когда я сегодня была у него в офисе, мы, как ты могла видеть, помирились.
Она наблюдает за моей реакцией, кормясь от этого ненавистью ко мне, наслаждаясь собой. Прежде чем уходит, она бросает мне последнее.
— Он сказал мне, что вообще больше не хочет детей.
Затем она уходит, унося с собой моё сердце. А я достаю телефон и звоню Чейзу.
— Хэй, детка. Я как раз о тебе думал. — Я чувствую улыбку в его голосе.
— Ты был вчера с Обри? — Я сразу перехожу к делу.
Несколько минут тишины.
— Лейла, это сложно…
— Да или нет, Чейз.
— Да, но…
Я прочищаю горло.
— Она была беременна. — Мой голос до сих пор выходит каким-то сиплым.
Прежде чем отвечает, проходит пару минут.
— Кто был беременна? — Он прекрасно знает, о ком я говорю.
— Обри.
Он грустно вздыхает.
— Да, была. Мы её потеряли. Мы потеряли… Лили.
Лили. Красивое имя для ребёнка, который тоже вышел бы прекрасным.
— Я сожалею о твоей утрате, Чейз. Но мне было бы приятнее услышать об этом от тебя, а не от Обри. Почему ты не захотел поделиться этим со мной?
— Лейла, это… просто…
— Ты не говорил, что ваши «открытые» отношения были односторонними; никогда не говорил, что ты беспокоился о ней достаточно, чтобы признавать её своей. Ты также никогда не упоминал, что не хочешь детей в будущем. — Несколько слёз скатываются по моим щекам.
— Обри была у тебя? Детка, я могу всё объяснить. Я еду домой, ладно? — В его голосе звучит паника.
— Нет, скажи мне сейчас, — требую я трясущимся голосом.
— Детка, мы никогда не говорили о детях. И я действительно очень переживал из-за потери Лили. И да, я сказал, что никогда не хотел бы пройти даже через возможность такого опять. Но…