- Ну, тогда у меня нет шансов.
- Считаете себя талантливым поэтом?
- Пожалуй, я неплохо разбираюсь в поэзии. Но это мое мнение. До турнира еще девять дней, так что оно может измениться.
- Кстати, не желаете ли прогуляться немного? - вдруг предложил Арто. - В этой чертовой таверне ужасно жарко.
Я не чувствовал жары, но мысль показалась мне неплохой. Я выпил три чаши вина и чувствовал неприятную тошноту. Не надо было брать второй кувшин, здешнее вино что-то уж очень забористое...
***
Что-то странное творится. Только что я был в корчме, сидел за столом, ел тушеную говядину и колбасы, пил вино в компании парня по имени... черт, забыл, как его зовут. А тут у меня во рту какая-то жесткая прелая солома, все тело будто деревянное, откуда-то несет жуткой животной вонью. И голова...
Господи, моя голова! Она вот-вот взорвется...
- Эй, ты!
Женский голос. Холодный, визгливый, надрывный и очень недружелюбный. Осторожно, чтобы не колыхать ноющую боль в голове, я скосил глаза и увидел две очень некрасивые ступни. Плоские, отекшие, грязные, шишковатые, с черными торчащими ногтями.
- Эй, с тобой говорю!
Я с трудом повернулся на голос, поднял глаза. Надо мной, уперев пухлые руки в бока, стояла владелица безобразных ступней, молодая толстуха в замызганном платье из домотканного холста и грязном чепце. Маленькие свинячьи глазки смотрели на меня со страхом и злобой.
- Ты... кто? - спросил я, пересиливая дурноту.
- О, мы говорить могем! - Толстуха топнула ногой, отчего заколыхалась, как огромный ком силикона. - Чего разлегсси в моем амбаре? А ну, подымайся!
- Ты погоди, не ори, - я сел на куче вонючей соломы, сразу схватился за голову: боль вспыхнула в мозгу с новой силой. - Сейчас... дай сообразить...
- Пьянь безродна! - взвизгнула квашня и сделала шаг в мою сторону. - От сей же час господин пристав да мой муж придут, оне тебе покажут!!
Ко мне потихоньку возвращалось чувство реальности. Я понял, что сижу на глиняном усыпанном соломой полу в какой-то риге с худой кровлей на тесаных столбах, из одежды на мне только измазанные грязью рубашка и штаны, пояс с кошельком и кинжалом и сапоги куда-то исчезли. И мой смартфон пропал. И вообще - совершенно непонятно, что со мной случилось и как я попал в это место. Похоже, я пробыл какое-то время в реальной отключке.
- Где я? - спросил я толстуху, но она только ощерилась в злобной улыбке, показав отвратительные кривые зубы, покрытые зеленоватым налетом.
- В гнезде курячьем, вот где! - выпалила она. Схватила приставленные к подпирающему крышу столбу вилы и направила их остриями на меня. - Не подходи, а не то...
- Хорош орать! - крикнул я, поднимаясь на ноги. - С дворянином говоришь, свинья засратая.
- Агась, с дворянином! - Баба захохотала в голос. - Поглянь на него, дворянчик он у нас, в однех портах, едва срам прикрыл! Стой смирно, а не то...
Склочную бабу прервало появление в дверях риги сразу нескольких мужчин: трое из них были по забитому виду и замурзанной одежде определенно крестьяне, четвертый, крепкий мордастый малый с закрученными пышными усами, был одет в кожаный камзол военного покроя и шляпу с высокой тульей, а в руке держал длинную крепкую палку с шаровидным набалдашником.
- Вота, добренький господине пристав, погляньте сами! - снова завелась мерзкая толстуха, тыча в меня похожим на сардельку пальцем. - Захожу я в амбар, значицца, а оне тут лежат, храпят посередь сеновала! Не иначе, бродяга, а то вор, наше сено забрался уворовать.
- Молчать! - рявкнул усатый. Подошел ко мне, ткнул палкой в бок. - Вставай, миляга!
- Ты пристав? - Тут до меня начало доходить, что происходит. -Это что за место?
- Это повет Фаруорт, а я тутошний пристав. И обращаться ко мне следует "добрый господин пристав", усек? А вот кто ты таков и как сюда попал?
- Я... не знаю. Я был в гостинице "Дубовый лист", обедал там с одним человеком. Мы выпили вина, потом вышли и... Все мои вещи пропали. Сапоги, гербовый перстень, кинжал, кошелек. Там было четыре динария с мелочью.