Вторым апеллянтом оказался специалист по сельскому хозяйству, в сопроводительной бумаге на которого значилась непонятная запись, заканчивавшаяся вопросительным знаком: «можно ли использовать для охраны кур?»
— Одомашнивание лисиц. Мда, интересная задача, — осторожно произнёс старший сотрудник ОГПУ, слушая посетителя и стараясь припомнить, где же он встречал его фамилию. Очень уж знакомо она прозвучала.
Тот, вдохновившись, прочитал целую лекцию о важности одомашнивания лисиц и о научной новизне этой темы.
— Но ведь говорят, что лисы не поддаются одомашниванию? — задумчиво спросил специалиста по сельскому хозяйству чекист.
Тот, гневно нахмурившись, выпалил:
— Это рутинёрство и лженаука! Будем гнить в подвалах инквизиции, гореть на кострах, но от убеждений своих не откажемся!
— Так, стоп, — поднял руку бывший российский полковник. Он, наконец, вспомнил, где встречал эту фамилию, и сообразил, что связи с ней могут принести проблемы исторического масштаба. — Вы свободны, товарищ учёный. Вот пропуск на выход.
Следующим оказался колоритный дед в вышиванке, с окладистой бородой, в которую были вплетены разноцветные ленточки.
Полковник с любопытством оглядел фольклорного типа.
— И кто же вы такой есть? — поинтересовался он.
— Ведун земли Русской, — с достоинством пророкотал дед.
— За что взяли? — был следующий вопрос.
Дед поскучнел и промолчал.
Перекуров-Ясенев глянул в сопроводиловку. Там было только одно слово: «Дэвочки».
— Ладно, спросим так, — поправился чекист, — что вы умеете делать?
На этот вопрос былинный персонаж откликнулся очень даже живо. — Творю обереги, — густым басом сообщил он. — Из камня драгоценного, из дерева благородного, из металла истинного, из пуха лебяжьего, из чешуи зверя каркадила…
Бывший российский полковник поморщился. Он уже решил было отослать деда обратно и сделать выговор Кирбазаеву за недостаточно аккуратный отсев, однако, припомнив, сколько миллионов россиян слушали сеансы Кашпировского или Чумака, участвовали в финансовых пирамидах или в выборах властей, задумался.
Тем временем дед продолжал бубнить:
— … и от глаза дурного, и от порчи, и от лихоманки, и от змея болотного…
«Передам-ка я его в наш оккультный отдел», — решил Перекуров. — «Сотрудники там сидят на госфинансировании, а такой персонаж позволит им организовать хозрасчёт. Если даже малый прайс и не занесут, то всё равно будут обязаны услугой».
Он взмахом руки остановил бубнёж, подписал деду амнистию и справку об освобождении, и велел дожидаться на выходе из лагеря.
Последним из отфильтрованных явился апеллянт, в сопроводиловке на которого значилось: «утверждает, что гений-изобретатель».
Войдя в кабинет, изобретатель окинул столичного гостя цепким взглядом и сходу предложил:
— А давайте украдём из бюджета двадцать четыре миллиарда.
Бывший российский полковник усмехнулся. «Вот и местный Бендер», — подумал он. Вслух же спросил:
— Что у вас за проект? Производство красной ртути, освоение торсионных полей, создание отечественного квантового нанокомпьютера?
Если незнакомая терминология и озадачила изобретателя, то лишь на мгновение.
— Я предлагаю делать тонкослойную изоляцию, — сказал он. — В ленте миллиметровой толщины хаотический поток электронов окажется очень слабым и не сумеет пробить материал. Внедрение тонкослойной изоляции даст советской промышленности миллиарды рублей экономии!
— Вы, собственно, по какой статье сидите? — после некоторого размышления осведомился чекист.
— Фарцовка, валютные спекуляции, — нимало не смущаясь, ответил тот. — Оклеветали низкие завистники. По профессии я мыслитель широкого профиля.
Поразмыслив ещё немного, старший сотрудник ОГПУ принял решение.
— Я вам сейчас выпишу направление в физико-технический институт, — сообщил он. — Оттуда были заявки на перспективных кадров. Но дело ваше мы не закрываем. Оно останется у меня на контроле. Раз в полгода заходите в мой отдел с отчётом о размерах полученного финансирования.
«Перепадёт, скорее всего, мелочь. Но, как сказал классик, одна старушка — двадцать копеек, а пять старушек — уже рубль». С такими мыслями Ясенев-Перекуров собрал в папку отчёты по инспекции, поднялся из-за стола и вышел из душного помещения. На площадке перед зданием администрации какие-то люди устанавливали осветительные прожектора.