За столом беседа не прерывается. Эмиссар внимательно слушает доклад. Отчет самый подробный. Ольгин и Винокуров в ударе. Каждый демонстрирует свою осведомленность, каждый хочет показать себя в лучшем свете.
Приезжий интересуется всем: кадрами подполья, местами хранения оружия, связями в городе, губернии и других городах. Он требует ввести его в курс дела, дальнейших планов городских, губернских и других, известных им филиалов.
— Каждая пядь земли становится опасной, — замечает Винокуров.
— О, это ужасно. Но насколько основательны ваши опасения?
— В Чистопольском уезде провал. Арестован руководитель местной пятерки, поручик.
— Причина провала?
— Пока не установлена.
— Грустно. Нужно выяснить. Кстати, этот арест опасен и для людей в городе. Поручик был с кем-либо связан здесь?
— Прошу прощения, — вмешивается в разговор Ольгин, — никакой угрозы и опасности нет. Все филиалы в отличном состоянии и полном порядке. За последнее время значительно пополнились людьми. Ведем работу в гарнизоне, кое-где связались с крестьянами. Удалось даже получить оружие на гарнизонном складе: там тоже свои люди.
— Телеграф, телефонная станция и железная дорога обеспечены людьми? — интересуется эмиссар.
— Да, всюду есть свои люди. Все ждут не дождутся сигнала.
«Дотошный эмиссар, — думает Винокуров, — опытный, видно. Хотя неопытного сюда и не пошлют, — внушает он себе. — Во все отверстия лезет. Почище любого ревизора. Еще финансами займется». Этого хозяину как раз и не хотелось бы. Сам того не замечая, он не делал большой разницы между своими деньгами и средствами организации. «А что, если эмиссар действительно заинтересуется финансами?»
Винокуров пытается увести гостя в сторону, отвлечь, заговорить. Он уточняет фамилии, дает характеристики членам организации, обрисовывает роль каждого, строит смелые гипотезы и говорит, говорит без конца.
Эмиссар охотно отвечает на вопросы. Он тоже демонстрирует свою осведомленность.
«Сразу чувствуется — не простой человек. Хорошо информирован о делах центра», — думает Ольгин.
Эмиссар дает советы, указания.
Приезжий поднялся. Поблагодарил любезную хозяйку, ее супруга, всех присутствующих за прием.
— А почему у вас так душно? — Не дожидаясь ответа, отодвинул ставню и приоткрыл окно.
Легкий ветерок пронесся по гостиной. Эмиссар облокотился на подоконник.
…Как завороженные смотрят на темное окно Олькеницкий, Вера Петровна, Фролов и рабочие порохового завода, мобилизованные на эту ответственную операцию.
Сколько прошло времени? Что там? Ожидание становится невыносимым. Каждый звук, дуновение ветерка заставляют вздрагивать, напрягаться… Скоро?
…Окно с шумом распахнулось. На остолбеневших хозяев глянули дула винтовок и маузеров.
— Руки вверх! — Это уже не тот гость. Исчезли ямочки, пропала любезность, очарование, светскость. «Господина эмиссара» как не бывало.
В квартиру предводительствуемые Олькеницким и Верой Петровной входят коммунисты и комсомольцы.
— Разрешите представиться, — обращается гость к «гостеприимным хозяевам». — От имени и по поручению ВЧК объявляю: вы арестованы!
Ольгин старается казаться спокойным и, несмотря на прыгающее веко, говорит:
— Господа, поздравляю с блестящей операцией. Искренне поражен вашей работой. Ловко получилось. Не ожидал.
…Деятели савинковской организации, связанные с военно-офицерским заговором, все еще посещают этот во всех отношениях приятный дом. Их любезно принимает сам хозяин господин Винокуров и его ближайший… «помощник», бывший «господин эмиссар» товарищ Семенов.
Гости, как правило, словоохотливы и подробно рассказывают о новостях и явках.
Ничто не изменилось в этом доме, разве только нет хозяйки и «маман». Но и они, «слава богу», живы и здоровы, сидят в чека вместо господина Винокурова в качестве заложников. Любящий муж сам предложил такой удобный вариант.
…В один из летних темных вечеров в доме Винокурова раздался условный звонок.
— Прикажете открыть? — услужливо спросил хозяин.
— Конечно, это ваш дом. Только меньше суетливости.
В комнату вошла полная дама.
— Валентина Владимировна, вы даже не представляете себе, как я рад вас видеть. Какой сюрприз, — захлебываясь не то от радости, не то от волнения, говорит Винокуров. — Прошу простить, я не представил вам моего друга господина Семенова.
Валентина Владимировна протянула руку и внимательно взглянула на него.