— С любым животным надобно разговаривать, — сообщал Кузьмич. — Они ласку понимают. Самое приятное для них — поглаживание…
Первой, кого Алексей вылечил самостоятельно, была корова Машка. Простуженная Машка несколько дней понуро лежала в коровнике и не принимала никакой пищи, но после того, как Алексей её вылечил, пришла в невероятное возбуждение: бегала по загону с пучком сена в губах и игриво брыкалась задними ногами, словно молодая тёлка, а её телёнок изумлённо смотрел на мать, не в силах понять, что с ней происходит.
После Машки Алексей вылечил Мишку, огромного хряка, который вдруг стал забиваться в тёмный угол и виновато сопеть, точно стеснялся показаться не в форме перед хавроньями, — оказалось, у него от ссадин воспалились копыта.
Неделю Алексей лечил хряка, и всё это время тот радостно похрюкивал, только что не говорил: «Ты уж, дружище, побыстрей вылечи мои сбитые ноги, мне никак нельзя залёживаться, без меня эти безмозглые толстухи натворят чудес, да ещё, чего доброго, свинарки спишут меня и погонят на убой; глупо ведь умирать из-за такой чепухи». Поправившись, хряк стал ходить за Алексеем, точно приблудный пёс. Только ветеринар войдёт в свинарник, хряк, расталкивая сородичей, спешил к нему и начинал чесаться о сапоги.
Из всех животных Алексей особенно заботился о телятах. И они чувствовали эту заботу и доверялись молодому врачу. Длинноногие, с большими тёмными глазами и влажными сливовыми носами, завидев Алексея, они обступали его и клянчили лакомство — морковь. Алексей знал всех телят «в лицо» и одинаково любил застенчивых тихонь и скромников, и шалунов, которые лезли бодаться.
Жители Полушек сразу признали Алексея за своего. Все сошлись на том, что он знающий, серьёзный и скромный и, несмотря на диплом, не считает зазорным учиться уму-разуму у необразованного Кузьмича и не гнушается советоваться с пастухами и доярками.
Особенно деревенским нравилось, что он, горожанин, не кичился городским происхождением, вроде бы даже стеснялся этого, как бы испытывая неловкость за ту часть населения, которая оторвалась от земли. Мужчины старались незаметно, по пути, подбросить Алексею дровишек, отправляясь в район, заходили узнать, не надо ли чего? Женщины, то одна, то другая, приносили отведать домашних харчей, предлагали прибрать в доме, постирать, подшить. Но особое замешательство Алексей вызвал у девушек. В день приезда он заметил, что все деревенские девушки одеты плохо и небрежно, кое-как. Кузьмич объяснил:
— Не для кого им наряжаться. Парней-то почти нет. Парни после армии идут в город. И деньги хорошие можно заработать и вообще веселее. Вот и танцуют девчата в клубе друг с дружкой…
Но на следующий день, где бы Алексей ни появился, его встречали уже принаряженные девушки. Кузьмич был прав — молодые жительницы Полушек оказались красавицами. Узнав, что Алексей холостяк, девушки сразу пригласили его в клуб на танцы. От танцев Алексей вежливо отказался, признался, что танцевать не умеет, но кинофильмы обещал смотреть все подряд и впоследствии сдержал своё слово.
Однажды Алексея с Кузьмичом вызвали в дальнюю деревню. За ними приехал «газик», но на раскисшей после дождя дороге машина то и дело застревала.
— Машина не везде удобна, — вздохнул Кузьмич. — Здесь на лошади сподручней. Только сейчас в совхозе почти нет лошадей. Всех техника вытеснила. Даже конный инвентарь выпускать перестали. А лошадь — незаменимая помощница. Доставлять молоко с фермы, съездить на почту, вспахать людям огороды, подсобить в чём другом… На машине едешь, надо за дорогой следить, а на лошади — смотришь по сторонам, любуешься природой… Лет семь назад наш совхоз выкинул старую клячу — её венозные ноги разъезжались, кожа кровоточила, живот был больной, квадратный. Я подобрал её, начал выхаживать. Ночевал с ней в сарае, глаз не смыкал. Прикладывал к её ногам лопухи и заячью капусту. Тыльной стороной. Верное средство… Вылечил, и она расцвела, стала такой кобылицей!.. С её помощью я и землю обрабатывал, и урожай вывозил, и дрова заготавливал, и ещё соседям помогал в подсобных хозяйствах… Сейчас она в центральной усадьбе, пасётся сама по себе. Совсем дряхлая стала, но в работу так и рвётся. Благодарное животное!
Алексей, в свою очередь, рассказал Кузьмичу про парк, Голоса и Сиваша, возчика Ивана, катание на кругу…
— Что говорить! — вздыхал Кузьмич. — Раньше ведь ни один праздник без лошадей не обходился. И на тройках катались, и соревнования устраивали. А сейчас так и норовят от последних лошадей отказаться.