- Ты несправедлива к Вараку, - неслось к ней со всех сторон, - его ноша тяжела, но некому сменить его.
- А Слайс? Он молод и красив, он полон энергии, он дружен с отцом… - вошедший в зрелость Слайс очень нравился Аии, ей нравилось представлять, что когда-нибудь, когда она станет немного постарше, он окажет ей честь и возьмет в жены. А дальше ее мысли уже неслись в каком-то нереальном направлении: она, женщина, единственная наследница вождя станет вождем, а он жрецом. И они вдвоем будут решать судьбы племени, будут добрыми и справедливыми правителями. И не волновало ее в тот миг, что даже родной отец не допускал возможности того, что женщина равна мужчине. Обожая дочь, он готовил близкого ему своим мятежным духом Слайса заменой себе, надеясь, в общем-то на то же, что и дочь: Слайс будет вождем, а его брат, Исмаил, задумчивый, погруженный в себя, дичливый юноша, станет новым жрецом. Братья дружны, привязаны друг к другу, они смогут справиться с расколом племени…
- Ему не быть жрецом, не быть жрецом, не быть жрецом, - звенело в ее голове.
Сколько раз они уже так разговаривали, и каждый раз они поддерживают Варака, каждый раз рассказывают много и ничего, никогда не раскрывая главные тайны: что есть Источник, что есть Зеленый народ, зачем это все.
Аия надула свои пухлые губки и закрылась, обидевшись. Лес вокруг нее умолк, только где-то в вышине слышался шелест веток, обдуваемых свободным ветром. Но тишина длилась недолго. Заходя все дальше, напряженно всматриваясь сквозь гигантские стволы сосен, Аия начала ощущать легкое изменение вокруг – она достигла совсем другого леса. Именно сюда было категорически запрещено ходить женщинам и детям, именно сюда ходили мужчины, отправляясь на охоту. Во-первых, путь перестал быть таким легким: нежный и пушистый мох все также покрывал землю, но то и дело встречались поваленные деревья, через которые было невозможно перебраться, а приходилось обходить, рискуя сбиться с дороги. Во-вторых, все вокруг наполнилось еле уловимым и тревожным шумом жизни. То и дело слышались крики птиц, и Аии даже удалось заметить одну: крупную, взлохмаченную с совершенно плоской лысой головой и большими выпуклыми глазами. Птица смотрела на девочку очень внимательно и издавала странные высокие звуки, будто пыталась что-то сказать. Хоть Аия была и не робкого десятка, но ей стало не по себе, и она крикнула:
- Иди прочь, противная зверюга, - ее голос не отозвался привычным эхом, а прозвучал глухо и слабо.
Птица снова ухнула, потом расправила свои большие крылья и перелетела чуть повыше, продолжая наблюдать и следовать за девочкой.
Аия подошла к поваленному стволу, села на него, и, задумавшись, поглаживала шероховатый оранжевый ствол, еще сохранивший тепло. Эти места ей были знакомы, здесь она бывала прежде с ребятами, но в компании все казалось не таким сумрачным и страшным. А теперь неприятное сосущее чувство сжимало то ли желудок, то ли сердце. Аия поджала под себя ноги, и, не смея пошевелиться, рассматривала неизвестные ей высокие растения с крупными белыми цветами, среди которых летали и ползали насекомые, наполняя воздух деловитым гулом. Вдруг она почувствовала на себе пристальный взгляд и оглянулась: из-за торчащих корней дерева, на котором она сидела, выходил огромный косматый волк. Глаза его были желтыми, и, казалось, горели страшным огнем. Он внимательно смотрел на девочку, а та застыла в ужасе.
Словно загипнотизированная зверем, она судорожно пыталась собрать воедино все свои мысли. Было какое-то простое решение, которое, она знала, должно было ей помочь, но она никак не могла найти его. Паника все нарастала, откуда-то сверху донесся крик недавно виденной птицы, громкий и требовательный. Волк быстро глянул в сторону звука, тем самым отведя взгляд от девочки, и в то же мгновение Аия вскочила на ноги и бросилась бежать. Не разбирая дороги, она неслась, лихо обходя широченные стволы, продираясь сквозь колючую поросль молодых деревьев, падала, раздирая в кровь колени и ладони, поднималась и, невзирая на боль, неслась дальше, не смея оглянуться и посмотреть - преследует ли ее кто-нибудь.
Вдруг с размаху она врезалась в какую-то невидимую преграду. Преграда спружинила и откинула ее назад, Аия упала навзничь, и, задыхаясь от страха, начала переворачиваться на четвереньки, чтобы иметь возможность осмотреться. Вокруг никого не было. Волк то ли отстал, то ли и не бежал за ней. Девочка, отдышавшись, перевернулась и села. Мох был все таким же мягким и нежным, Аия сжала его своими окровавленными пальцами, и с удивлением поняла, что он немного другой – не такой, какой она видела прежде – не сплошной ковер, но отдельные ворсинки, тесно переплетенные друг с другом. В этот самый миг Аия по новому посмотрела вокруг себя: не было привычных огромных сосен, уходящих в недоступную высоту, вокруг были только молодые деревья, на которые при желании можно было и залезть. На совсем незначительной высоте, равной примерно двум взрослым людям, кроны деревьев переплетались, образуя сплошной навес, не пропускавший свет. И тут же в уши девочки ударила поразительная тишина, которая словно сжимала ее в кокон, сотканный из тьмы и молчания. Сосущее чувство вернулось, и было намного более сильным, чем прежде, при встрече с волком.