- Я ушла утром, немного поплавала в реке, потом гуляла по лесу. Не заметила, как забрела достаточно далеко, где раньше не бывала. Я села на поваленное дерево отдохнуть, а потом увидела волка. Он преследовал меня и загнал в совсем незнакомые места, а потом я искала дорогу назад. И вот, нашла.
Жрец буравил ее своими острыми, как стрелы глазами. Аия держала взгляд. Она физически чувствовала, как он пытается заставить ее раскрыться перед ним, но ее невидимый заслон был крепок. Наконец, старик отвел взгляд, и повернулся к совету:
- У меня есть информация, что девочка преодолела разрыв. Челнок должен быть уничтожен. Я говорил об этом еще десять лет назад.
Заговорил древний Давен, обводя своими блеклыми глазами собравшихся:
- Мы не услышали в рассказе ребенка ничего, что свидетельствовало бы о том, о чем ты говоришь, жрец. Возможно, разрыв был преодолен, но, возможно, твой информатор не прав. Пусть он явится перед нами и раскроет свой разум.
- Я говорю голосом Источника, мои слова не могут подвергаться сомнению!
Слайс мельком взглянул на Имула, тот, все также продолжая смотреть вперед, поднялся:
- Времена меняются, жрец Варак. Совет требует доказательств.
Огромный, пугающий, он подошел к дочери и встал перед ней, сформировав подобие преграды между нею и жрецом.
- Зови информатора, мы выслушаем его. А потом выслушаем ее.
Варак смерил вождя презрительным взглядом с головы до ног, затем усмехнулся.
- Я бы раскрылся перед советом, но, боюсь, всем известно о моем умении закрываться.
Имул удивленно посмотрел на Варака:
- Ты хочешь сказать, что видел это самостоятельно?
Варак удовлетворенно ухмыльнулся, затем, переваливаясь, прошел назад к своему месту и опустился на подушки:
- Ты не веришь слову жреца, вождь?
На лице Имула мелькнула растерянность, он оглядел совет – старики заворожено молчали, ожидая продолжения.
- Не верю, - выдержав паузу, ответил он. – Твое беспричинное желание уничтожить моего ребенка известно всем присутствующим.
Старики закивали.
- Моим голосом говорит Источник! – рявкнул Варак, - Челнок несет угрозу! Челнок должен быть уничтожен!
Имул махнул рукой, кто-то из стариков приглушенно засмеялся. Давнишний, затянувшийся спор, давнишний, не имеющий успеха аргумент.
- Нам нужно что-то более весомое, чем голос Источника, Варак.
Варак сорвался, его висящие брыли тряслись, лицо побагровело. На секунду, Аии подумалось, что его сейчас хватит удар, но почти сразу же она поняла, что все это было хорошо разыгранным спектаклем. Черные ледяные глаза хранили спокойствие, пока рот выплевывал слова:
- Что-то более весомое, вождь? Весомее чем голос Источника? – жрец захохотал, - раскройся перед советом девчонка!
Аия оцепенела, приказ Варака заставлял ее против воли раскрывать свое сознание. Тлеющие в середине шатра угли вспыхнули, и над ними вдруг появилась синеватая поверхность воды, и маленькие ладошки, вытирающие лицо. Жрец показывал то, что видели глаза Аии, весь совет видел то, что видела Аия. Девочка оторвалась от изображения и осмотрела всех присутствующих: как загипнотизированные они вглядывались в меняющиеся картинки, никто не возразил, никто не заставил его остановиться.
«Все кончено», - думалось ей. Он так легко достает все, что хранится в ее сознании, а она при этом почти ничего не чувствует. Хорошо хоть звука нет. Вот она идет, поглаживая сосны и беседуя с ними, заходя все дальше и дальше в лес. И никто, никто ей не поможет, она беспомощно посмотрела на отца, тот вместе за всеми наблюдал за тем, как она проводит день. В какой-то робкой надежде она перевела взгляд на Слайса – он шептался с братом, казалось, его совершенно не интересовало происходящее. И вдруг одновременно они подняли головы. Слайс ободряюще подмигнул, а Исмаил поднял руку перед лицом и провел ею сверху вниз, закрыв при этом глаза. Аия вопросительно глянула на Слайса, тот кивнул и повторил жест.
Девочка перевела взгляд на Исмаила, тот сидел с закрытыми глазами, отрешенный и мерно дышал, затем подняла перед лицом руку, глубоко вздохнула и, разрезав спертый воздух сверху вниз, закрыла глаза. И тут же, словно отделившись от тела, она увидела, как две тонкие нити соединяют ее голову с разгоревшейся жаровней, увидела саму себя, жалкую и напуганную и выходящего из-за корней дерева волка. Она побежала. Замелькали ветки, корни. Все могли видеть, как она падает, поднимается и снова падает. И вдруг она на всем ходу натыкается на ствол, отлетает и падает навзничь. Переворачивается на четвереньки, ползет, затем снова вскакивает и бежит, пока вдруг не зацепляется руками за сосну и не объединяется с ней. Над углями воцаряется посверкивающая темнота.