Их отношения были такими же крепкими, как и раньше, но с недавнего времени появилась между ними какая-то натянутость, словно он хотел ей что-то сказать и никак не решался. Он приходил по вечерам к отцу, но это было явным предлогом, потому что отец занимался своими делами, а Слайс сидел возле вечно занятой какими-нибудь домашними хлопотами Аии и неторопливо беседовал с ней обо всем понемножку. Иногда он задумывался и его покатый лоб пересекали ровные морщины, а девушка трепетно поглядывала на него из-под ресниц, страстно желая, повторения той мимолетной близости, возникшей между ними в день допроса.
Вот и теперь, закатав по локоть рукава длинного в пол платья, она стирала белье, агрессивно ударяя им о решетчатую доску, а Слайс, молча, сидел рядом, и в воздухе витало натянутое молчание. Аия тщетно пыталась придумать тему для разговора, но ничего не приходило на ум. А его, казалось, совсем не тревожила затянувшаяся пауза. Внезапное озарение, поразило ее и она, не успев остановить себя, робко спросила:
- Слайс, зачем ты ходишь ко мне?
Тот удивленно поднял на нее свои темные глаза, нежно улыбнулся и ничего не ответил.
- Почему ты не отвечаешь? – продолжила она, - мне кажется эти визиты тебе в тягость. Никто не должен делать того, чего ему не хочется.
- Ты же делаешь, - мягко вставил он.
Аия надула губы, внутри ее все клокотало – он не опроверг ее, как же больно.
- Я – это я, моя судьба была предрешена с рождения. Ты – это ты, достойная замена моему отцу. Я не желаю жалости. Уходи.
Непонимание, смешанное с обидой, мелькнуло в его взгляде:
- Ты гонишь меня?
Аия дернула плечом:
- Да.
Слайс вздохнул и, не торопясь, поднялся, вскинул, было, руку, чтобы погладить ее по плечу, но остановился и вышел из шатра, не прощаясь. Аия утерла мокрой ладонью предательски выступившие слезы.
Стирку она закончила глубокой ночью. Было уже совсем темно, когда все белье было развешено для просушки на натянутых возле шатра веревках, и Аия могла отправиться спать. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить уже спящих родителей, она прошла к своему уголку. Мерно похрапывал отец, почти неслышно дышала во сне мать. Аия присела на корточки и вытащила из щели между шкурами старые отцовские штаны и рубаху. Проворно изогнувшись, она скинула с себя платье, обнажив на мгновенье белоснежное стройное тело, и секунду спустя посреди шатра стоял озорной мальчишка, готовый к новым шалостям.
Аия откинула полог и выскользнула из дома, никем не замеченная. Она быстро шла давно проторенной дорогой, аккуратно обходя спящие деревья. Ночь слишком коротка, еще надо успеть вернуться, чтобы хоть немного вздремнуть до того момента, как поднимется мать. Уже издалека она заметила привычное переливчатое сияние и свечение не до конца закрывшегося с прошлой ночи прохода. Она аккуратно расширила его и вылезла наружу.
Как же холодно. Сколько она сюда ходит, а никак не привыкнет. Вокруг лежали, синея в лунном свете, большие сугробы. Маленькие деревца были завалены снегом, с ветвей более крупных деревьев свисали причудливые белые клочья. Зубы сами собой застучали, но Аия уверенно пошла вперед по еще видневшейся тропе, которую не успело засыпать за день. Под корнями ближайшей сосны была спрятана меховая одежда. Девушка, неловко орудуя закоченевшими пальцами, начала натягивать сапоги, шубку, шапку и варежки. Ее губы радостно трепетали в предвкушении прогулки по заснеженному лесу, она не могла отделаться от смутного чувства, что именно тут все настоящее. Мысли ее уже побежали к железной дороге, вдоль которой она пройдет, любуясь ночным поселком, с поднимающимся вверх дымом от топящихся печек, и выйдет к платформе. Там, трепеща от страха, можно будет пролезть через разбитое окно и посидеть на обшарпанных скамейках, вдыхая странный, немного затхлый воздух… Внезапно ее мысли прервал скрип снега за спиной, и она оглянулась: рядом с открытым проходом стоял Слайс.
Лицо его было каменным, крупные черты лица жесткие, ни тени былой мягкости или нежности, в глубоко-посаженных глазах тревога и беспокойство, Аия застыла с варежками в руках, не зная, как быть, что сказать или предпринять. Он, не мигая, смотрел на нее, похожий на ледяную статую в неровном лунном свете. Из слегка трепещущих ноздрей вырывался пар, губы быстро синели, а крупные обнаженные руки подрагивали от мороза. Аия быстро подошла к нему, взяла за запястье и потянула в проход: