- Привет, - нежно произнес он, даже не пытаясь прикоснуться, она знала, что запах ее крови манит его и поэтому он старается держать дистанцию.
- Привет, - ответила она, - ты проводишь меня?
- Как всегда, - он немного ухмыльнулся и протянул руку, чтобы забрать рюкзак.
Медленно они шли по темной улице, и каждая частица Алининой души радостно трепетала от того, что ее любимый был рядом, заботился о ней, оберегал ее.
- Как спалось, - тем временем поинтересовался он.
По мере того как Алина погружалась в свои фантазии, облик влюбленного вампира менялся, резковатые черты Паттинсона словно плыли, общий его образ исчезал, оставалась словно легкая дымка, а его место уже занимал точеный профиль из незабываемых снов – покатый лоб, сощуренные, словно глядящие вдаль глаза.
- Нет, нет, Эдвард, не уходи, - прошептала она, но было поздно. Волшебство развеялось, она стояла одна посреди припорошенного блестящим снегом двора, с тревогой озираясь по сторонам.
Она попыталась возобновить игру, представив, что вампир никуда не исчез, и продолжая придумывать их диалог. В этом тоже была своя прелесть, но все-таки это было совсем не то, как полностью окунуться в мечту.
К школе она подошла погруженная в себя, угрюмая. На приветливые оклики одноклассников реагировала сдержанно, в общую беседу не вступала. Но их это не обижало, все давно привыкли, что она немного странная, но класс был дружный, и поэтому ребята относились к ней с некоторой долей нежности, оберегая свою Лунатичку, как они звали ее за глаза, от нападок детей из других классов.
Алина сидела одна за пятой (последней) партой у окна. Это было отличное место, чтобы под монотонное бормотание учителя смотреть на постепенно светлеющую улицу и представлять себя в какой-нибудь смертельной опасности, от которой ее может спасти только вечно наблюдающий за ней Эдвард.
Если бы ее спросили, почему именно он, то она вряд ли смогла бы ответить. Но в пятнадцать лет так нестерпимо хочется чего-то возвышенного, романтического, неординарного. Все эти ребята из класса, да и старшеклассники тоже, они самые обычные. Болтают о фильмах, играх, уроках… И никто не бьет себя по груди со словами «Я умру за Райли». Алина улыбнулась, вспомнив недавно посмотренный мультик: там так говорил воображаемый парень главной героини. Вот и у Алины воображаемый, если уж настоящего не предвидится. Еще бы, с такой-то внешностью.
Сидящая впереди рыженькая девочка, обернулась и внимательно изучала витающее в облаках лицо одноклассницы, что-то рисовавшей на последних страничках тетради по истории. Алина не помнила ее имени, она была новенькой, причем перевели ее посередине года из соседней школы. Поговаривали, что там произошел какой-то конфликт, но подробностей никто не знал.
- Ты почему такая странная, - спросила девочка громким шепотом.
- Потому что странная, - спокойно ответила Алина.
- Это не ответ. Почему ты такая?
- Какая такая? - Алина с усердием продолжала работать карандашом, даже не пытаясь вникнуть в беседу.
Девочка задумалась, ее оранжевые глаза сузились, и она попыталась рассмотреть Алинин рисунок:
- Ты все время как будто не здесь. И еще говорят, что ты чокнутая и лечишься у психиатра. Это правда?
- Угу…
- Что ты рисуешь? Покажи.
Алина резко захлопнула тетрадь, прикрыв свои художества ладонью, но, судя по всему, это не помогло, потому что девочка сказала:
- Это же Паттинсон. У тебя неплохо получается, дай посмотреть.
- Нет.
- Почему?
- Не хочу.
Рыженькая буравила Алину обиженным взглядом.
- Жалко, да?
Алина отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен, при этом пробормотав: