Илия рассмеялась:
- Вот это взгляд, да?
Имул кивнул и присел возле жены. Она лежала на подушках у стены шатра. Лицо ее было бледное, вечная печать усталости не сошла с него даже сейчас, когда ее блеклые, немного рыбьи глаза, светились радостью и счастьем новоявленного материнства. Бледно-зеленые, почти белые волосы растрепались, пряди выбились из привычного тугого узла, который она обычно собирала на затылке. Несмотря на всю ее неприметность, молчаливость и абсолютную покорность своей тяжелой женской доле, муж любил ее очень нежно, берег и по возможности старался облегчать ей быт. Она же, выданная замуж за уже дважды до этого женатого вождя, только-только войдя в период зрелости, не умела воспринимать его как равного себе, дичилась его и стеснялась. Она являла собой классический пример женщины зеленого народа: работящая, покладистая, преданная. Поэтому то, что она первая завела разговор о ребенке, слегка удивило Имула. Он ласково поцеловал ее в губы:
- Она очень странная, - произнес он, невольно думая о том, что Варак, возможно, был не так уж не прав – человечек с таким взглядом вполне может стать челноком. – Как бы ты хотела назвать ее?
Илия смешалась, в ней боролись два противоречивых чувства: с одной стороны ей очень хотелось назвать имя, которое она услышала, когда девочка издала свой первый крик, словно представляясь, с другой – она не смела забрать законное право главного у своего мужа. Имул это заметил, и, пожав ей руку, тихо произнес:
- Ну же, я же вижу, что у тебя есть какие-то задумки…
Сначала она молчала, скромно потупив глаза, потом негромко проговорила:
- Мне кажется, ее зовут Аия…
И только она произнесла это имя, девочка тут же громким четким голосом проговорила:
- Аия.
По спине Имула пробежал холодок, их с женой глаза встретились и их разумы сплелись в молчаливом диалоге. Взрослые зеленые люди избегали такого способа общения, потому что, читая чужие мысли, ты невольно открываешь свои, только вечно спешащие дети, да очень близкие между собой друзья или родственники могли так общаться.
Девочка назвала свое имя, едва родившись, девочка слышала их разговор и повторила свою просьбу, создавалось ощущение, что в теле этого странного уродливого младенца живет полноценный разум, который уже, спустя два часа после появления на свет пытается диктовать свои условия.
Однако, это была единственная странность, которая была замечена за дочерью вождя, да и о ней никто не узнал. Илия, как и положено замужней женщине такого статуса, минимизировала общение со своими соплеменницами, а уж если разговор и заходил о чем-то отвлеченном, то уж точно не о том, не разговаривала ли новорожденная со своими родителями. А Имул, смутно ощущая инаковость девочки, при этом проникшись к ней трепетной и нежной отцовской любовью, предпочитал во всем и всегда подчеркивать ее неотличимость от окружающих.
На утро после рождения ребенок был представлен племени и введен в поле зрения Источника. Варак, униженный и обиженный, с отстраненным видом, не глядя ни на вождя, ни на девочку, провел обряд посвящения, совершая все необходимые действия, явно погруженный в себя. Имул видел, что старик тяжело принял поражение и обдумывает следующий ход, сердце его тревожно трепетало от беспокойства за жизнь дочери: едва родившись, она заполучила страшного и опасного врага.
Но постепенно все произошедшее забывалось и стиралось из памяти, заслоняемое обычными заботами, текущими событиями, спокойной и уравновешенной жизнью племени. Аия росла так, как и положено обычному ребенку: в нужный срок поползла, в нужный срок села, в нужный срок пошла и в нужный срок заговорила.
И вот уже по шатру, да по вытоптанному двору возле него бегает маленькая, много меньше ровесников, крепко сбитая девочка. Волосы у нее короткие, изумрудно-зеленые, как у отца, торчат в разные стороны, длиннее не отрастают, что очень огорчает мать. По сравнению со своим младенческим уродством, ребенок, конечно, похорошел: личико круглое, щекастое, на нем аккуратная кнопка носика и небольшие ярко-очерченные алые губки, всегда плотно сжатые, словно боящиеся того, что их маленькая хозяйка выболтает ненароком что-то важное. Глаза у Аии все такие же большие и ярко-зеленые, ресницы и брови такого же цвета, как и волосы, а по приподнятым ровной дугой бровям кажется, что она все время чему-то удивляется.