Слайс величественно и гордо кивнул, продолжая держать руки на плечах Алины.
- А он, - она перевела указующий перст на Никиту, - сделал невозможное – сам проник в ваш мир. Сам! Без челнока, без всего! Думаешь, он сделал это просто так, из тяги к приключениям? Как бы не так!!! Его тоже зацепила эта девчонка. Так зацепила, что он готов рисковать своей жизнью ради нее!
Никита густо покраснел и опустил глаза.
- Дальше! – заводясь все сильнее и начиная кричать, продолжала Маша, - Видишь нового жреца? – она повернулась к Исмаилу и снова поймала его глубокий черный взгляд, - он сейчас прокручивает в голове, как избавиться от тебя, как сделать так, чтобы племя могло все-таки жить среди людей, а не изолированно!!! И ты - последний, к чему мнению он прислушается, - глубокий взгляд Исмаила прожигал ее насквозь, и внезапно ей подумалось, что она готова впустить его в свое сознание, хотя там, конечно не было ничего, чего она не произнесла бы вслух, но он поспешно отвел глаза. Она вздохнула.
- И вот посмотри на челнока-копию, как ты ее называешь. Знаешь ли ты, какая она? Какая она добрая, спокойная, мечтательная? Знаешь ли ты, как она рисует? Знаешь ли, с каким спокойствием она принимала свою вторую жизнь на протяжении 15 лет? Думаешь, это легко, когда все, абсолютно все считают тебя сумасшедшей? И не озлобиться на это? Всех понимать, всех прощать, всех любить? И ты хочешь просто ее уничтожить? – она нервно засмеялась, - прости трансформировать… Тут четыре человека, и каждый из них ненавидит тебя за то, что ты играешь их чувствами и судьбами! - высказав все, что у нее накопилось, она замолчала и, робко улыбнувшись, посмотрела на каждого из своих спутников.
Исил недовольно поджал губы и произнес:
- Пять, тут пять человек. Что ты можешь сказать про себя?
- А я за любой кипиш, - захохотала она, - страдаю обостренным чувством справедливости. А посему… Никита, Алина, пойдемте вытаскивать вашу любимицу из беды.
Слайс резко повернулся:
- Я пойду.
- Да, - иронично произнесла Маша, - ты пойдешь, и Исмаил пойдет, и через три дня вы окажетесь на больничной койке из-за неподходящей атмосферы, и нам придется тащить сюда не одного, а трех умирающих. Увольте! Проводите нас обратно, и разбирайтесь со своими внутренними делами. Ты же вроде как революцию планировал? – она снова подошла к Исмаилу и, быстро заглянув ему в лицо, двинулась дальше по направлению к подруге, - ты сможешь открыть проход теперь, когда перестала чувствовать Аию?
- Не знаю, - прошептала Алина.
- Сможет, - вставил Исил, все повернулись к нему, - девчонка права. Я изучал нравы и обычаи, но подзабыл про эмоции. Пока вы с ними не справитесь, дальнейшее взаимодействие бесполезно.
Экран погас. Пять человек стояли посреди огромного, ярко освещенного зала с кучей ветвящихся коридоров. Четверо из них были погружены в себя и задумчивы. У пятой же на щеках горел румянец – есть, где разгуляться неугомонной душе. Она по очереди взяла за руки Алину и Никиту и потянула их в сторону коридора, из которого они пришли.
- Чип и Дейл спешат на помощь, - весело прокричала она, увлекая за собой всю компанию.
Глава 25. Планы
Прижавшись щекой к холодному и запотевшему стеклу, Алина бездумно водила по нему пальчиком, вырисовывая беспорядочные кружки и завитушки. На ее плече спала вымотанная эмоционально и физически Маша. Напротив, смешно запрокинув голову назад и открыв рот, дремал Никита. Она же, несмотря на безумную усталость, спать не могла: снова и снова она прокручивала в голове все, что произошло, и чем дальше они удалялись от Зеленого мира и чем ближе приближались к Санкт-Петербургу, тем труднее и труднее было поверить в то, что все это правда, а не плод ее больного воображения.
Слайс и Исмаил проводили их до самой границы. Несмотря на потерянную связь Аией, Алина, как и предупреждал Источник, четко видела тонкую переливающуюся пленку и без проблем открыла проход. Прощание получилось немного скомканным, все были задумчивы и унылы, только Маша что-то тихо нашептывала на ухо Исмаилу, а тот загадочно улыбался и кивал, словно китайский болванчик.
Как только ребята выбрались наружу, воздух наполнился трелью телефонных звонков – встревоженные матери уже двое суток как пропавших девочек били тревогу. Конечно же, обман с групповой поездкой вскрылся, и впереди у обеих маячило долгое и трудное объяснение и с высокой долей вероятности домашний арест. Никитин телефон был разряжен, но он тоже позвонил бабушке – там не волновались, думая, что он ночует в больнице и, не смея его тревожить понапрасну.