- Я не член совета, но присутствую тут по праву крови. Я сын жреца, я брат жреца. Я прошу слова.
Старики закивали, они любили, когда им выказывали уважение, тем более, когда это делал человек, известный своим жестким и принципиальным характером. Не услышав возражений, Слайс продолжил:
- Вам кажется, что сейчас вы решаете судьбу племени, его будущее. Но это не так. У Источника есть план, и он будет следовать ему вне зависимости от того, примите ли вы предложение Исмаила или нет. Но у вас есть выбор – следовать за мнимым божеством, словно стадо слепых баранов, или идти самостоятельно выбранным путем с широко открытыми глазами, гордо подняв голову. По мне – ответ очевиден. Я все сказал, - Слайс опустился на свое место, не обращая внимания на пробежавший по шатру гул голосов.
Лысый Хальвард поднял руку, и встретился своим синим взглядом с Исмаилом, который поймал себя на том, что эти глаза напомнили ему Никиту.
- Уж про Хальварда никто никогда не мог сказать, что тот ведет себя как слепой баран. И не скажут впредь. Думаю, мой голос решающий, - усмехнулся он.
Тут же практически одновременно вскочили Лал, Ом, Полав и Сереш, и, перебивая друг друга, начали уверять всех в своей верности новому жрецу. Имул, не таясь, расхохотался, Исмаил сдержанно улыбнувшись, объявил:
- Совет окончен. Чуть позже о решении будет объявлено всему племени.
Ровно в это же мгновение Слайс резко поднялся и, ухватив по дороге брата, потащил его за собой к выходу, не отставая ни на шаг, за ними последовал Имул.
Уже давно стемнело, и ничто не выдавало того, что где-то за пределами купола небосклон освещает заиндевевшая бледная луна, лежит снег или идет дождь. Вечные семнадцать ночных градусов, вечный мрак среди огромных сосен. Поселение, освещенное огнями, осталось где-то позади, и трое молчаливых путников практически бесшумно передвигались по лесу.
- Мальчики, вы уверены, что гости из большого мира безопасны и выполнят обещанное, - гулкий голос вождя, казалось, немного рассеял абсолютную черноту.
- Никогда и ни в чем нельзя быть уверенным, - коротко бросил Слайс, - но мы можем надеяться. Это единственное, что остается нам в данной ситуации.
- А я уверен, - задумчиво проговорил Исмаил.
- Это потому, что тебе глянулась эта рыжая девчонка, брат, - невесело рассмеялся Слайс, - но если ты подумаешь трезво, то поймешь, что твоя уверенность по сути лишь надежда на то, что она окажется именно такой, как тебе хотелось бы.
Некоторое время они молчали, потом Исмаил заговорил:
- Да, Маша действительно мне понравилась. Никогда прежде я не встречал кого бы то ни было столь яркого, столь стремительного, столь порывистого. Но уверенность моя зиждется не на ней. Хотя, ты абсолютно прав, Слайс, мне будет приятно не ошибиться в своей симпатии. Но уверен я в этом голубоглазом мальчишке, Никите. Им движет нечто настолько сильное и чистое, что он приложит максимум усилий, чтобы спасти Аию.
- Что ты хочешь этим сказать? – прорычал Слайс.
- Я хочу сказать, что он влюблен в нее по уши, - в голосе послышалась насмешка, - также как и ты.
Ответом ему послужило невнятное бормотание Слайса и печальный смех Имула.
Добравшись до помеченного красной лентой ствола дерева, путники остановились. Неслышно опустившись на мягкий мох, они расположились возле заранее приготовленных носилок и теплой одежды. Тревожное, затянувшееся ожидание не способствовало разговорам, и каждый сидел, погрузившись в собственные думы. Постепенно неровный белесый свет начал пробиваться сквозь плотные кроны деревьев, осветив никогда не увядающую зелень, задумчивого сгорбленного Слайса, закрывшего лицо руками, нервно хрустящего суставами Имула, который, будучи не в силах сидеть, мерил шагами небольшое пространство, на котором расположилась компания, и беспокойно поглядывал в ту сторону, где по его предположениям могла находиться граница мира, а также мирно дремлющего Исмаила, который, облокотившись спиной на дерево, безмятежно посапывал, и легкая улыбка играла на его пухлых губах.