Сказав это, девочка развернулась и пошла прочь. Сидящий неподалеку старик, внимательно смотрел на детей, и Аия вдруг почувствовала, как кто-то грубо и непрошено копошится в ее мыслях. Дети так не делали, они не лезли вглубь, а просто общались, здесь же ее сознание словно пытались вывернуть наизнанку. Она резко повернулась и встретилась со стариком взглядом. Его глаза были полностью скрыты нависавшими над ними седыми бровями.
- Прочь из моего разума, Анкер, я не допускаю тебя, - произнесла она и закрылась. Затем повернулась к притихшим детям и сказала вслух:
- Я иду в лес, но никого не зову с собой, это только ваше решение и ваш выбор, мне компания не нужна.
Аия спокойно подошла к реке и аккуратно начала переходить ее. Боковым зрением она наблюдала за ребятами и Анкером: судя по всему ее высказывание про Варака было лишним и испугало их, надо было держать себя в руках. Что ж с этого момента придется общаться только вербально, пока не найдется хоть кто-то, кому можно будет доверять.
Анкер, кряхтя, сматывал свои рыболовные снасти, а потом медленно, прихрамывая, пошел в сторону шатра жреца. Аия тревожно проводила его взглядом, а затем, быстро нырнула и поплыла под водой, позволяя теплым струям обхватывать ее и увлекать за собой. Когда воздух в легких закончился, она вынырнула, отплевываясь, и оглянулась - поселка не было не только видно, но и слышно. Довольная своим эффектным уходом, она подплыла к берегу и вышла из воды.
Как только девочка осталась одна, всю ее насмешливость и заносчивость словно рукой сняло. Она тщательно пригладила свои яркие жесткие вихры, смахнув излишки влаги. В принципе, и она это знала, данное действие было совершенно бесполезным. Как только волосы высохнут, они снова будут торчать в разные стороны, словно у дикого зверя. Уж сколько мама с ними возилась, надеясь привести их в подобающий вид, все без толку. Но Аия еще была в том дивном возрасте, когда ее мало волнует внешний вид, тем более, когда вокруг нет зрителей, а в ее крошечной головке уже созрел план очередного исследования окрестностей.
«Наставник, - думала она, бесшумно ступая по мягкому мху, позволяя босым ступням тонуть в нем, соприкасаться с его влажным основанием, наслаждаясь неуловимым чувством единения с природой, - Наставник. Какой в нем прок, все одно и то же изо дня в день. Как ходить, как смотреть, как слушаться старших, как анализировать свое существование. Глупости! Тут, в лесу целая толпа наставников, выбирай любого, какой больше нравится. И каждый готов тебя принять и укрыть, и каждый готов рассказать что-то важное и нужное…» - она брела, нежно поглаживая стволы деревьев, и постепенно раскрываясь, и наполняя свое сознание легкими, как ветерок голосами. Тут, недалеко от деревни, они все ей были знакомы. Они радостно приветствовали ее, приглашая провести немного времени вместе, соблазняя все новыми и новыми историями о своей очень долгой жизни, о том, что произошло много веков назад, когда они были маленькими, едва проклюнувшимися ростками, о том, что они видят там, где смыкаются их могучие кроны, о том, что было, что есть и о том, что будет, ибо жизнь в Зеленом мире являет собой замкнутый цикл рождения и вознесения и ничто не может повлиять на установленный порядок вещей.
В другое время, она и рада была бы поболтать с ними, но сейчас ее интересовало совершенно другое. Теперь, после ссоры с товарищами, когда и так почти физически ощущаемая между ними разница, начала превращаться в пропасть, она была слишком переполнена эмоциями, чтобы вести беседы о вечном. Она – дочь вождя. При мысли об отце ее рот сам собой растянулся в радостной улыбке, а глаза засветились потрясающим светом, который редко кто видел, кроме самого Имула. Дочь вождя, впервые за многие годы противопоставившего себя жрецу. Вождя, который открыто говорил о том, что Варак шарлатан и обманщик, который не верил в причастность жреца к вознесению и даже подозревал его в целенаправленном уничтожении неугодных, и тем самым настраивал против себя половину племени. Другая же половина, вождя обожала, и в маленьком изолированном обществе назревал раскол. Аия была самым преданным приверженцем своего отца. Варака она люто ненавидела и с нетерпением ждала его вознесения, которое все не наступало и не наступало.
- Сколько же ему лет, этому старому псу, - спрашивала она у своих могучих друзей, - сколько поколений сменилось, а он все говорит голосом Источника?