— Пригласите генерала.
Войдя, тот представился:
— Генерал Храпов.
Собранными в кулак нервами она почувствовала перед собой человека ясного ума и сильной воли. Это предвещало жесткий поединок, который, впрочем, уже начался. Храпов уже бросил ей вызов, он ждал, что и она представится ему. Но следовать учтивости ей было невыгодно: по званию, возрасту, военному и практическому опыту она уступала Храпову. Преимущество перед ним давал ей только авторитет учреждения, в котором она занимала солидную должность.
— Садитесь, генерал, — сухо сказала она, внутренне наслаждаясь эффектом своей фразы.
Храпов сел, выжидательно глядя на женщину с не по-женски твердыми чертами лица. Он не удивился, что его принимает человек со званием рангом ниже; он был знаком со стилем высоких официальных учреждений: здесь запросто могли препроводить его к какому-нибудь писарю.
— Мы познакомились с вашим делом, генерал, мы сожалеем, что в это время нам приходится заниматься подобными вопросами.
— Вы находите их малозначительными?
Они обменялись несколькими словами, но главный их поединок проходил в молчании.
Лобастый русский человек вызывал в Вере Нефедовне яростный гнев, потому что как личность был значительнее ее. Он принадлежал к чуждому ей типу, он руководствовался в своей жизни идеями и нравственными категориями и ими мерил достоинства и недостатки любого человека. Он был ее принципиальный враг, потому что ее жизненная практика базировалась не на идейной и нравственной основе, а на корыстных интересах и жажде властвовать над людьми. Не зря его два года продержали в сибирской глуши.
Храпов, слушая полные враждебного ему смысла фразы Шурковой, думал о парадоксальности механизма власти. Эта женщина, каким-то образом занявшая высокий пост и начисто лишенная женственности, не придавала значения подлинным обстоятельствам и нравственной оценке человеческого поведения. Она занимала свой пост не для того, чтобы, трудясь, утверждать истину, а чтобы властвовать. И почему это власть в качестве своего инструмента всегда выбирает себе подобных людей? Они выдавали свои собственные интересы за общественные, свое «я» за «мы» и при этом не чувствовали никаких неудобств, потому что прикрывались властью.
«Я дважды встречалась с Чумичевым, — продолжала размышлять Шуркова, — а теперь вижу Храпова. Этот — враг, он, не колеблясь, разрушил бы и мое благополучие. Если я хоть в чем-то поддержу его против Чумичева, я погрешу против себя. Чумичев — мой сторонник, мой коллега, мой единомышленник, на него можно опереться. Конечно, он не герой, Храпов прав, но у Чумичева есть голова, а это получше героизма. Он знает, что делает, и в герои не метит. Для геройств дураков хватало и хватает. Он опирается на главное, без чего людям не найти в отношениях между собой верный тон: «Ты — мне, я — тебе». Его подарок — прелесть, умница Чумичев. Но убрать одного из них из армии непременно надо».
А Храпов подумал, что эта женщина, пожалуй, не случайно стала орудием власти. Правят все-таки симпатии и антипатии, связи, взаимная выгода. Он прожил почти полвека и не хотел признавать это, несмотря на свой поучительный опыт. Увы, не зря говорят «блат выше совнаркома»: корыстные интересы и есть самая сильная власть…
— Мы доверяем полковнику Чумичеву и сожалеем, что объективность изменила вам, Храпов, — сказала Шуркова, решая, куда бы сунуть этого беспокойного человека. В какой-нибудь запасной полк? Не пойдет. Не захочет. Да и к чему беречь там такого сильного врага? На тех, из запасных полков, мы будем опираться потом, после войны. Это люди проверенные, без выкрутасов, без идей. Чтобы убедиться в правильности своих предположений, она добавила: — Мы хотели бы предложить вам… запасной полк в… Свердловской области.
Это был удар в недозволенное место: после армии — в запасной полк да еще в Свердловской области. Храпов с трудом перенес удар. Заболело, горькой обидой наполнилось сердце. Лишь колоссальным усилием воли он сохранил спокойствие.
— Я готов принять не только армию, но и дивизию, и даже полк, но с одним условием: на фронт. Запасной полк я принять не могу.
Она не ошиблась, но всерьез она и не рассчитывала на запасной полк: это неподобающее Храпову место. Однако ей было приятно, что ее укол заставил его поволноваться. Ну что ж, хочет воевать — пусть воюет. В танковой армии как раз требуется такой вот вояка. Там он будет безвреден для Чумичева.
— Тогда, генерал, предлагаем вам танковую армию…