— О, снизошел спуститься к нам? — фыркнула Рита, как только Андрей оказался перед ней.
Как обычно, все сидели в кругу, как пятилетки, и даже не задумывались, насколько ущербно это выглядит. Почему бы не сесть на диван или взять стулья? Но нет, все будут сидеть в магическом кругу, взявшись за руки, и молиться за светлое будущее. Эта сентиментальность убивала Андрея, но, произнеси он свои недовольства вслух, Рита бы сразу обиделась, а это ему не нужно. Он всегда, как огня, боялся сектантов с их брошюрами, а теперь, будто стал частью такой организации, сам того не желая.
— Что обсуждаете? — Герасимов присел рядом с Миллер, стараясь выглядеть беззаботным.
— Ждали тебя, — грубо откликнулась Рита, а Лиза, между тем, начала говорить:
— Мы обсудили кое-что с Маей и Антоном, — неловко предупредила она, — и теперь хотели бы поднять этот вопрос. Возможно, вам покажется это глупым или неразумным, но, я думаю, каждый должен высказать свое мнение. Когда вы были под действием той ампулы, никто не знал, что произойдет... Мы даже обдумывали возможность, что вас придется убить, если что-то пойдет не так... И это было ужасно, потому что нам не следовала обсуждать такие варианты за вашей спиной…
— Супер! — не выдержал Андрей. — Мы пили ту дрянь ради вас, рискуя своими жизнями, а вы планировали нас грохнуть, пока мы не в сознании! Браво, ребят! Вот она, демократия!
— Закрой рот, Герасимов, — предостерег Морозов. — Вы сами выбрали этот путь, если припоминаете. Да и, поверь, никому ты особо не нужен, чтоб руки марать, поэтому успокойся. Но мы действительно обсуждали вариант, что все может выйти из-под контроля... И поэтому нам нужно внести некоторую ясность заранее, ведь пришельцы придут еще не раз.
И когда они успели так сработаться с Громовой? Кто дал им право принимать решения за всех, обсуждать, что хорошо для их маленького «сообщества»? Андрей не был лидером. Он слишком мало заботился о чужих проблемах, чтобы быть им. Но он никогда и не хотел подчиняться третьему лицу, особенно, когда речь идет о ком-то, наподобие Морозова.
— Может, вы объясните, о чем говорите? — спокойно поинтересовался Олег, но в его голосе звучали нотки раздражения. Связаны ли они с тем, что Морозов и Громова тянут резину, или с тем, что он не в курсе происходящего?
— Каждый из нас может оказаться на месте Игоря, — продолжила Лиза. — Мы не знаем, как происходит это обращение, но, видимо, человек способен бороться первое время, поэтому пришельцы и выбрали его, как самого слабого… Игорь не мог управлять собой, может, даже хотел своей смерти... Но этого мы уже не узнаем. Я не хочу, чтобы такое произошло со мной или с кем-то еще, но некоторые вещи мы попросту не способны контролировать, они выше нашего понимания. Каждый должен принять решение, — она положила лист с ручкой в середину круга, — что делать, если инопланетяне изменят наш ход мыслей. Сделают своими марионетками. Имеет ли тогда его жизнь значение? Я приняла решение, что если со мной произойдет подобное, то я не буду никого винить за последующие действия. Я не хочу жить при таких обстоятельствах.
Лиза притянула лист бумаги к себе и поставила корявую роспись.
— Кто согласен со мной? — спросила она. — Знаю: это всего лишь лист бумаги, но мы сможем показать его друг другу, чтобы помнить о принятом решении. Это поможет успокоить нашу совесть. Мы будем знать, что человек хотел этого.
— Позитивненько, — скривился в Андрей и даже похлопал в ладоши. — Это ты в каком фильме насмотрелась? Может, еще кровью распишемся? Ну, для нагнетания обстановки, драматичности сюжета...
— Я тебе сегодня точно врежу, — процедил сквозь зубы Антон и притянул бумагу к себе, поставив роспись. — Так и признай, что ты трус, который трясется за свою драгоценную шкурку!
Андрей хотел этого. Хотел, чтобы Антон поднялся со стула и начал драку. Жаждал, наконец, выплеснуть всю злость за прошедшие годы, за Риту, за самодовольствие Морозова и постоянные насмешки за спиной, и за этот чертов момент, когда Антон с Громовой решили взвалить на себя роль Богов.
— С каких пор желание жить — это преступление? — крикнул Андрей. — Вы думаете, Игорь молил о смерти? Хотите так успокоить совесть? Нет, он не планировал умирать. И я никогда не позволю вам решать мою судьбу. Вы же грохните любого, кто будет вести себя не так, как кажется нормальным! Если троните меня хоть пальцем, хочу, чтобы вы всегда об этом помнили в кошмарах. И мне плевать на вашу совесть.