— Спасибо, — Герасимов звучал искренне. — Правда. За то, что все еще помогаешь ей.
Антон не мог по-другому, она ведь была его лучшей подругой. Но только сейчас осознал, что никогда не был готов к большему. Рита прекрасна издалека, но вблизи она, как бомба, может взорваться, если обрезать не тот провод. Андрей умеет находить к ней подход, а Антон бы лишь разжигал ее еще больше. Он никогда не любил ее, если быть честным, но почему-то эта мысль, столь ясная на первый взгляд, больно ударила по нему.
Громову он решил навестить уже ближе к вечеру. Она выглядела лучше: температура спала и дыхание, наконец, выровнялось. И все же Лиза казалась чертовски грустной. На его вопрос о причине такого настроения, девушка лишь пожала плечами:
— Я думала, что умру, — призналась она, а потом добавила: — и была готова к этому.
Ей нельзя так думать. Они должны бороться, ведь, если отпустят руки, то не останется ничего.
— Ты веришь в жизнь после смерти, Антон?
Дело ли было в ее болезни или это просто ночь и плохие мысли, но вопрос, казалось, имел для Лизы значение. Антону бы хотелось ответить правильно, но дело в том, что правильного ответа не существовало.
— Я не задумывался.
Это ложь. Его мысли постоянно крутились вокруг отца, матери, брата. Что с ними сейчас? Самое ужасное: после встречи с пришельцами практически невозможно верить во что-либо. Они признали, что сотворили их много лет назад. Значит, люди – всего лишь машины, умеющие создавать себе подобных. Для машин нет Рая или Ада. Они ломаются, после чего отправляются в мусорную яму.
— Ты врешь, — произнесла Лиза. — Невозможно пережить то, что произошло с нами, не задумываясь о таких вещах. Но ты не обязан говорить.
Они молчали некоторое время, сидя почти что в полумраке. Сейчас Антону казалось, что между ними нет ничего общего с теми ребятами, которыми им довелось когда-то быть. Они не просто изменились, а будто переродились. Лиза, взбалмошная и смешная, немного неуклюжая и постоянно неуверенная в своих решениях, она даже в школе не могла разобраться, каким человеком хочет быть. Выслушивала насмешки Риты, стыдливо притупляя глаза, а потом курила возле школы, думая, что никто не видит, озираясь по сторонам. Но сейчас это не просто проблема с самоопределением, она другая. Отстраненная, глубокая, сильная и одновременно разбитая, словно стеклянная статуэтка, к которой страшно прикоснуться. Или Антон… Два года назад его выгнали из школы за избиения другого парня до полусмерти. Он был назойливым, агрессивным и самонадеянным. И как бы не хотел почувствовать себя таким снова, уже не удастся. Они лишь тени прошлых личностей.
— Ты знаешь, почему я перевелся в вашу школу? — неожиданно стало необходимо поделиться, рассказать о том, кем он был.
— Подрался с парнем и тебя выгнали?
— Вроде того, — Антон плохо помнил, как все произошло, но воспоминания о последующих событиях, наоборот, впечатались даже слишком хорошо. — Мы не просто подрались, Лиз. Я избил его до полусмерти, он мог умереть, а я был чертовски напуган. Сейчас вспоминаю об этом и думаю, кем нужно быть, чтобы совершить такой поступок.
— Эй, — он почувствовал легкое прикосновение к своей руке. — Не имеет значения, что было раньше. Мы не можем постоянно прокручивать события прошлого, поверь мне. И разве ты все еще ощущаешь себя тем человеком?
Конечно, нет. Они отголоски личностей, которыми были. И кто знает, хорошо это или плохо.
Он практически не мог заснуть ночью. Стоило провалиться в сон, как кошмары тут же настигали его: пришельцы, убивающие его родных; Рита с лазером, стреляющая в собственную голову; лаборатория, где он лишь подопытный кролик; пистолет, направленный в его сторону как божественное спасение… и кто-то спустил курок.
Он проснулся в поту, тяжело дыша. В коридоре снова зазвучали шаги. Но когда Антон вышел из комнаты, снаружи никого не оказалось. Он, определенно, сходил с ума.
Глава 29 — Лиза
Воистину, вы создатели наши!
Так возьмите ж болезни, чуму и язву!
Доколе, владыка, беда продлится?
Неужто болезни даны нам навеки?
(Сказание об Атрахасисе)