Майя знала, что люди боятся ее и стараются держаться подальше. Тут их желания сходятся. Но под этой чертовой крышей не скроешься, не уйдешь в свои мысли. Кажется, будто каждый хочет прочитать их, чтобы узнать, что за человек Донская, а такие, как Никита и Лиза еще и надеются ей помочь. Как же они не понимают? Ее злость никогда не уйдет, как бы она не старалась приглушить её. У всех у них было детство, друзья, первая любовь... Они принимали участия в школьных конкурсах, находили время на учебу, прогуливали вместе уроки... Кто из них спал на лавочке, чтобы не встречаться с ненавидящей тебя теткой, кто из них находил ночную работу, кто учился самозащите, чтобы суметь дать отпор собственному парню-наркоману? Они плакали из-за бросивших их парней, а она из-за бросившей матери, которая так и не вернулась. Нельзя вычеркнуть их счастливое детство и юность, нельзя заставить её забыть о том, в чем различия между ней и остальными в этом доме. Майя никогда не сможет унять злость. Так, может, хватит её сдерживать?
— Перестань пялиться, это пугает, — с ухмылкой попросила она Розу. — Или ты до сих пор осмысливаешь сказанное?
— Я тебя ненавижу, — неожиданно прошипела Ольшанская. — Я понимаю, почему от тебя все отказались...
Губы Майи дрогнули, имитируя ухмылку, и с этим застывшим на лице выражением она, словно в трансе, замахнулась на стоящую у стены Розу и уже в следующую секунду та ударилась головой об стенку и полетела вниз.
— Я тоже могу это понять, — прошептала Донская ей на ухо, слушая тихие всхлипы блондинки. Она схватила её за волосы и заставила посмотреть на себя. Впервые Майя заметила, что у Розы такие же карие глаза, как и у неё. — Но была бы ты умнее, догадалась, что некоторые вещи лучше не произносить вслух, если не готова за них расплачиваться.
— Майя!
Громова появилась неожиданно из-за угла и открыла от удивления рот, наблюдая представшую картину. В следующую секунду она уже взяла Донскую за руку и потянула к себе.
— Ты что творишь? — крикнула девушка, помогая Розе подняться с пола. Майе даже была приятна эта резкая злость, появившаяся в глазах Громовой. Пусть все ненавидят её, пусть презирают — так намного легче живется!
— Она меня раздражала, — Майя спокойно пожала плечами.
Лиза хотела что-то сказать, но слова так и не были произнесены. Она разочарованно покачала головой и, придерживая Розу, пошла вниз, оставляя Донскую позади себя.
— Вот все и встало на свои места, — тихо произнесла Майя, направляясь в свою комнату.
Она успела полюбить этот маленький чулан, в который практически не проникал свет. Он напоминал ей комнату из далекого детства, когда отец и мать еще были вместе. Та комнатушка была небольшой, с одним маленьким окошком и кроватью посередине, но Майя любила её. Мама умудрялась украшать стены детскими рисунками, подделками, разными недорогими светильниками и картинами, старыми плюшевыми игрушками. Еще она постоянно приносила туда вазу со свежими полевыми цветами, и это создавало ощущение домашнего уюта.
Как давно это было...
***
Женщина судорожно собирала вещи. Она практически не брала никакой одежды, лишь некоторые фотографии, Майины детские подделки и дорогие подарки, которые, как она утверждала, ей дарили за хорошую работу. Иногда она поднимала голову вверх и плакала, а иногда, наоборот, со страшной уверенностью кидала вещи одну за другой.
Майя наблюдала эту картину, спрятавшись за дверью. Она увидела, как мама в спешке рылась в их семейном альбоме и достала оттуда одну детскую фотографию дочери.
Девочка тихо зашла в комнату, став позади матери. Та закусила губу и зажмурила глаза, прежде чем повернуть к ней голову. Надеялась ли она сбежать, прежде чем это заметят? Оставить лишь одну записку и исчезнуть из их жизни?
Майя лишь смотрела на неё, но чувствовала, как поток слез льется по щекам, скатываясь по шее и оставляя длинные следы за собой.
— Милая, — тихо прошептала женщина, протягивая к ней руки и тут же убирая их. — Мне так жаль.
— Почему ты уходишь? — тихо спросила Майя. Конечно, она догадывалась, что дело в отце. Прошел год со времени аварии, и теперь им стало жить совершенно невмоготу. Мама, хоть и находила деньги откуда-то (она так и не рассказала, что за работу нашла), но ухаживать за больным человеком было не для неё. Майя видела это: не все люди рождены для труда и работы. Они с отцом жили в гражданском браке, так и не оформив отношения официально, хоть папа и часто поднимал эту тему. Но мама больше всего на свете мечтала выбиться в люди, и нередко рассказывала Майе сказки, как они разбогатеют, накупят красивых платьев и пойдут на самый настоящий бал. Отец же был человеком рабочим, приземленным... Все удивлялись, как двое таких разных людей смогли прожить вместе столько лет... но ответ был прост: они любили друг друга.