В руинах дома сложно найти что-то стоящее, но все же Богдан осторожно пробирается вперед. Нужно быть предельно осторожным, если не хочешь быть заваленным обломками.
Он осматривает все, что осталось тут от привычной жизни. Разорванные книжки, доски от стеллажа, осколки вазы, разбитый вдребезги мобильный телефон... Ничего стоящего. Вдалеке он замечает небольшой труп собаки, застрявший под обломками, по размерам напоминающего йоркширского терьера, и стаю членистоногих, пожирающих его.
«Нужно сваливать».
Не то, чтобы он боялся насекомых, но эти вполне могут быть опасными или ядовитыми. Рисковать не особо хочется.
Еще одна стена с грохотом обрушилась, стоило выйти. То, что он не оказался под ней, можно смело назвать везением. Сам город он помнит смутно и совершенно не может понять, где же находится. Он отошел чересчур далеко от купола, решив зайти домой, в маленькую квартирку, куда его семья переселилась буквально три года назад. Жилой дом был частично разрушен, но кое-как он нашел отвалившийся номеру тридцать один, некогда висевший на их входной двери. И ничего... Ни их фотографий, ни книг или каких-то знакомых вещей — все чужое. Возможно, в доме многое перепуталось, но Богдан так надеялся получить хоть парочку ответов на уйму нерешенный вопросов.
Он не помнил города. Все, словно в смутных воспоминаниях, как будто он смотрит через грязные очки старое кино, но не может поверить в его реальность. У него была мать... Кажется, она поздно родила его, но очень любила, и это было взаимно. Отец умер еще до его рождения... Вроде авария. И он был влюблен... девушку звали Катя, у неё были короткие русые волосы и очень нежная улыбка...
Почему же он не хочет рвать на себе волосы от тоски по ним? От неизбежности? Почему не может почувствовать к ним то, что чувствовал до апокалипсиса? Может, инопланетяне таки что-то с ним сделали, если он даже не способен скучать по своей семье? Он помнит те чувства, но не в состоянии воссоздать их.
Но и абсолютно безразличным его не назовешь. Ему было страшно проснуться в одиночестве, а потом больно от того, что единственные люди, встреченные им, оказались лишены сочувствия. Все, кроме Розы. Она вызывала тепло в груди и стала первой, к кому он испытал хорошие эмоции после пробуждения.
Вдалеке послышался резкий взрыв, и юноша побежал вперед. Лучше остерегаться таких вещей. Он присел рядом с разрушенной аптекой, ставя найденный рюкзак на землю. Вытряхнув содержимое, Богдан с омерзением обнаружил несколько полудохлых насекомых и выкинул их прочь. У него была бутылка воды, несколько пачек сухариков, детское пюре «Лукошко», батончики-мюсли, консервы и последняя банка тушёнки. И хотя самому Богдану казалось, что он взял немного, но от чего-то явно нужно было избавиться, чтобы нормально закрыть замок.
Всю эту еду он нашел в бывшем супермаркете, к остальным продуктам же даже не стоило прикасаться. Или их наполовину сожрали насекомые, или они просто пропали и сгнили.
Из рюкзака Богдан достал ножик, открывая им последнюю банку тушенки. Есть не хотелось. По правде говоря, он заставлял себя питаться, и только в единичных случаях еда усваивалась в организме, а не вырывалась наружу. Но отказаться от питания нельзя, разве не так? Где он тогда наберется сил?
И все равно никакие уговоры не помогли. Богдана вырвало под дверью аптеки, и он с грустью подумал, что опять использовал свои запасы просто так. Прополоскав водой рот, юноша быстро собрал продукты, вернул нож на место и проверил пистолет. Его он нашел в одном из заброшенных домов, иногда там действительно попадаются полезные штуки.
Здание аптеки пошло трещинами, но, в целом, казалось устойчивым. Богдан зашел внутрь в кромешную тьму. Где-то рядом с ножом должен быть мигающий фонарик — лучше, чем ничего. Порывшись в рюкзаке, он нашел необходимое устройство, хотя тусклый и мигающий свет нельзя назвать спасением.
Он увидел стеклянный стеллаж с кучей лекарств, подергал хрупкую дверцу... закрыта. В треснувшем здании нет времени для размышлений, поэтому Богдан быстро достал пистолет и ударил об стекло. Осколки посыпались вниз, парочка из них впились в руку, но боли не было. Юноша поднял рюкзак и начал закидывать туда все подряд лекарства, пока пространство внутри не заполнилось. Он даже взял несколько презервативов, чтобы посмотреть на выражение лица Антона.