Она замолчала и посмотрела на окружающих. Первый поднялся, как ни странно, Антон, хотя их отношения вовсе нельзя было назвать дружескими. И даже приятельскими. Было больше похоже на то, что они вынуждены друг друга терпеть из-за общей привязанности к Миллер.
— Ты права… Прости, — Морозов подошел к ней и положил руку на плечо. — Знаю, что веду себя как мудак… да, и не только я, — его взгляд обратился поочередно к Майе и Розе, — но проще ненавидеть всех вокруг, чем думать о том, что произошло.
— То есть, наш план — это пытаться сдружиться и узнать друг друга? — Донская явно не прониклась этой душещипательной речью. Впрочем, тут Роза ее понимала. Она не хочет сближаться и находить новых друзей, она хочет вернуться домой, устроить вечеринку и с помощью алкоголя и травки забыть, наконец, эти ужасные дни.
— Полагаю, что так, — подал голос Никита. Роза отметила, что парень был немногословен. — Лучше, чем ничего.
— Тогда я уже провалилась, — Майя поднялась с дивана, намереваясь покинуть комнату. — Я не против борьбы с зелеными тварями, но не собираюсь играть в дочки-матери и делиться секретами у костра. Такой план мне не кажется многообещающим.
Роза всей душой не переносила эту язвительной брюнетку, одевающуюся так, словно ее нашли на улице. Но тут она ее поддерживала. Между ней и, к примеру, Карповым — целая пропасть, которую невозможно преодолеть, даже если бы кто-то из них захотел. Легко говорить о дружбе человеку вроде Громовой. Люди всегда к ней тянулись: она одинаково свободно чувствовала себя хоть в мужской, хоть в женской компании, ее считали прекрасным советчиком, учителя возлагали на нее надежды, родители души не чаяли в дочурке, лишь только лучшая подруга и парочка ее воздыхателей портили репутацию. Таким, как Громова, все дается легко. Но Роза знает, хоть и никогда не скажет вслух, что люди любят лишь ее деньги. Она невыносима — это факт, но в ее доме всегда происходили лучшие вечеринки, и она могла потратить любую сумму, не сильно вдумываясь в цифры. Но любовь этих людей ей нечем купить… В этом и вся проблема.
Глава 4 — Игорь
Ибо так говорит Господь, сотворивший небеса,
Он, Бог, образовавший землю и создавший ее;
Он утвердил ее, не напрасно сотворил ее;
Он образовал ее для жительства:
Я Господь, и нет иного.
(Исаия 43:1)
«Прошло одиннадцать дней со времен апокалипсиса».
Игорь слегка улыбнулся, подумав, как интересно звучит, после чего записал фразу в блокнот. Привычка записывать свои мысли появилась у него довольно давно, еще, когда была жива мама. Он до сих пор помнил каштановые, немного волнистые волосы, приятно щекочущие щеку, и доносящийся от кожи запах апельсин, который, казалось, является частью её самой. О, его мама обожала цитрусовые. Она как-то рассказывала, что на её двадцатилетие отец принес огромный мешок апельсинов, перемешанных с мандаринами, и этот подарок был самым лучшим в её жизни. Тогда они еще только встречались, были молоды и не думали о свадьбе, возможно, тогда они даже были счастливы.
Больше всего в этом блокноте находилось воспоминаний о матери: как она улыбалась, что говорила, какие песни пела и какие сказки читала на ночь. Наверное, эти воспоминания стоило отпустить, но Игорь держался за них, поэтому и записывал на бумаге, чтобы никогда не забыть. В глубине души мальчишка понимал, как жалко это выглядит, но мнение окружающих давно не волновало его. Если не отключиться от общества, то разве можно выдержать его давление? А давление было огромным: Игорь часто слышал, как смеялись девчонки за его спиной, как обсуждали его старую одежду, шутили, когда он случайно засыпал на уроках от усталости. Уже несколько раз, просыпаясь, Игорь или понимал, что у него обрисовано все лицо, или падал на пол из-за того, что какой-то умник связал его шнурки вместе. Учителя хотели провести с ним беседу, даже жалели, но Игорь лишь смиренно кивал, не слушая. Это была такая особенность: отключаться от людей, когда они говорили что-то ненужное ему.
Любил он только одну учительницу, Марину Ивановну. Однажды она увидела его, продающего солнцезащитные очки под ливнем. Зрелище было нелепое и смешное, но отгул из-за дождя никто ему давать не собирался, а Игорь и так очень постарался, чтобы его, несовершеннолетнего, взяли на эту работу. Он накрыл товар пленкой, а сам остался стоять и ждать, когда пройдет дождь. Именно тогда Марина Ивановна бежала домой и случайно заметила одного из своих учеников. Игорь сразу опустил голову вниз, надеясь, что она просто пройдет мимо, как все обычно делают, но женщина подошла к нему и протянула целый кулек печенья. Игорь бы не принял, если бы не был так голоден. И тогда она улыбнулась ему и ушла, а после часто приглашала к себе домой на горячий чай со свежеиспеченными пирожками.