Игорь любил те дни, хоть и часто спрашивал, не мешает ли он ей. Дочь Марины Ивановны на год уехала на стажировку в Америку, а её муж был военным и постоянно пребывал в командировках. Поэтому женщина с радостью принимала своего ученика в гостях. Она была учительницей английского языка и иногда просто звала его к себе разбирать новую тему, приговаривая, что нельзя забывать об учебе. По правде говоря, на образование у Игоря времени не оставалась, но английский он действительно знал неплохо благодаря вот таким урокам.
Также как к Марине Ивановне он был привязан лишь только к их соседке, тете Шуре. Эта женщина была совершенно с другим характером. Если Марина Ивановна любила играть на пианино и читать книжки, тетя Шура предпочитала скандалить, кричать и вступать в постоянные разборки с соседями. Учительница старалась избегать разговоров об отце Игоря, а тут же было наоборот: тетя Шура ругалась, орала, била кулаком дверь заядлого алкоголика, но к Игорю относилась тепло и с почти родительской заботой. На самом деле, она была очень хорошей женщиной, просто повидавшей нелегкую жизнь. Её дочка умерла в возрасте двенадцати лет, и весь дом был наполнен фотографиями белокурой малышки; муж же бросил её еще беременную. Все, что имела тетя Шура, она взяла своими силами и большим трудом.
Сейчас Игорю было странно думать, что этих женщин больше нет в его жизни, и он неоднократно жалел, что не сказал ни слова о них на вечере памяти. Тогда в голове был лишь образ отца, настолько отвратительный ему, что юноша просто не захотел даже брать свечу в руки.
Одевшись, Воробьев спустился вниз. Уже одиннадцать дней подряд он завтракает в коллективе, который его презирает, и быстро убегает в свою комнату. Пришельцы не объявлялись, поэтому нужно было создать хоть какую-то систему в пределах их золотой клетки. Но система явно подводила. «Человек человеку волк», — вот, какое выражение приходило ему на ум, когда он хотел охарактеризовать их компанию. Но каждый день Игорь все равно спускался к ним. У изгоев всегда есть надежда, что когда-нибудь их примут в коллектив. Но секрет в том, что даже после апокалипсиса роли не меняются. Его все еще преследовали презрительные взгляды, стоило только пройти мимо Антона или Розы с Ритой. Он был в эпицентре старшей школы, лишь локация сместилась.
Люба мельтешила по кухне и, кажется, решила даже поселиться там, найдя единственное место, где чувствовала себя спокойно. Она, не останавливаясь ни на секунду, готовила, убирала, мыла посуду, собирала их вещи, стирала, гладила и делала все возможное, чтобы не сталкиваться ни с кем из этого дома лицом к лицу. Очень выгодная позиция.
— Ребята, — это был голос Риты, — вам не кажется, что мы совсем не преуспели в попытках наладить отношения? Мы же даже не общаемся! Сидим в одной гостинной, думаем о своем... И я уверена, ваши мысли так же мрачны, как и мои. Может, нужно поговорить?
— Я за, — Роза тут же оживилась. — Без телефонов и алкоголя можно с ума сойти от скуки. Знаете, игру на вечеринках: правда или действие? Можем, что-то похожее сделать, только без действия. Будем задавать друг другу вопросы и отвечать, узнаем получше своих соседей и хоть немного отвлечемся.
— Девочки, — Лиза слегка поежилась, — у меня нет настроения на игры. Я верю, что вы хочтите помочь, но вы уверены, что мы можем уже пройти этап скорби и начать жить, как раньше? Будем смеяться и делиться секретами?
В этот момент Игорь почувствовал уважение к Громовой. Возможно, девушка и не совсем знала, что делать, но она хотя бы не желала лезть каждому из них в душу. У Игоря не было никакого желания делиться своими проблемами с Ритой или Розой.
Да и вообще, как можно играть в игры, находясь в доме под куполом, в который их заточили инопланетяне, чтобы заставить произвести на свет потомство усовершенствованных людей? Как бы глупо не звучало, но нельзя вычеркнуть это и делать вид, что они просто пришли сюда на ночевку.