— Не надо! — тихо попросил он. — Возможно, что здесь нет вины Игоря, его контролируют.
Морозов пробурчал что-то в ответ, но руку все же отпустил. Втроем они отвели Игоря в комнату, крепко держа с разных сторон, хотя тот даже не сопротивлялся, лишь тихо шептал слова извинений и оглядывался на Любу.
Когда они вернулись, в комнате уже не осталось и следа былого веселья. Все были мрачными, и шло бурное обсуждение происходящего. «Как на войне», — подумал Олег, но тут же горько усмехнулся, придя к выводу, что это и есть война.
— Что вы решили? — спросил Никита.
Разговор прекратился... видимо, решение так и не было принято.
— Некоторое время будем держать его в комнате... — неуверенно произнесла Лиза. — Люба хочет пообщаться с ним, а мы проследим, чтобы все прошло хорошо. А потом подумаем, есть ли шанс бороться… с этим.
«С этим» — какое четкое определение. Как сражаться с тем, название чего они даже не знают?
— Ты готова к тому, что, возможно, придется сделать? — спросила Майя. Всем своим видом она показывала, что её не интересуют эти дебаты и мнение окружающих, она обращалась лишь к Лизе. — Это война, а то, что с ним происходит, можно назвать серьезным, неизлечимым заболеванием. Знаешь, как гуманно поступают с теми, у кого нет шанса на выздоровление? Кто опасен для остальных. Ты будешь готова к такому?
Лиза неуверенно кивнула головой. Олег понимал, к чему клонит Майя, но не мог поверить в реальность происходящего и в этот кивок. Только не Лиза.
— О чем вы? — со злостью спросил он.
Игорь стал ему другом, он заботился о Любе и был порядочным человеком, не заслуживающим ничего из того, что ему приготовили. Возможно, он потерял рассудок. Это могло случиться с каждым из них после произошедших ужасов. А может, пришельцы промыли ему мозги, но разве в этом есть хоть малейшая вина самого Игоря? А как же их с Любой ребенок? Они не могут так спокойно рассуждать об убийстве человека, которого знают столько лет. Майя не может задать такой вопрос, а Лиза не может беспристрастно кивнуть, будто они говорят о чем-то незначительном. Это же жизнь!
Олег просто не мог здесь находиться. Насколько проще было умереть, как большая часть мира, а не терять остатки человечности. В кого они превращаются? Они все еще люди? Или уже нет? Может, инопланетяне добились своего, и им даже не пришлось прибегать к промывке мозгов, чтобы лишить их чувств?
— Ты же шутишь, Лиза? — пытался достучаться до девушки Олег. — Вы ведь не думаете о том, чтобы убить Игоря?
Он нуждался в отрицательном ответе. Ему это было необходимо: увидеть, что не все потеряно, что они все еще люди. Некоторым даже не исполнилось восемнадцать, как тут можно рассуждать о хладнокровном убийстве их одноклассника?
— Мы сделаем все для своей безопасности, — спокойно произнесла Лиза, и ни один мускул на её лице не дрогнул.
Олег получил свой ответ.
Глава 10 — Никита
В начале было Слово,
И Слово было у Бога,
И Слово было Бог...
Все чрез Него начало быть,
И без Него ничто не начало быть,
Что начало быть.
В Нем была жизнь...
(Иоан.1:1—4)
Люба стояла у дверей, нервно переминаясь с ноги на ногу. То, что они делали было ужасно. Они привязали Игорь к чертовому стулу, а ее взгляд, полный страха и упрека, был доказательством, что это не лучший их поступок. Но что делать подросткам, если их другу, возможно, промыли мозги? В школе этому не учили. Никита уже пару раз подходил к их "пленнику", поил его водой, и тот ни разу не проявил агрессию. Возможно, это был просто нервный срыв?
— Где ты научился делать такие узлы? Ощущение, будто каждый второй день людей привязываешь к стульм, — усмехнулся Антон, выглядя заинтригованным.
— Отец научил.
Никита даже не знал, почему соврал. Просто он понятия не имел, откуда это умел. Отец не учил его стрелять, завязывать узлы или ориентироваться на местности, потому что категорически не хотел, чтобы сын шел по его стопам. Никита мечтал стать военным, но родители отказывались даже рассматривать такой выбор.
— Он тебя ждет, — приободрил Никита Любу. — Я стою за дверью. Если что, кричи.
Тарасенко слабо улыбнулась.
— Он меня не тронет, — прошептала она и зашла внутрь.