Лиза подошла к ним, рассматривая через щель, как Люба протягивает руку к Игорю, и тут пытается выдавить из себя улыбку. Он был безвреден. Но Громова будто хотела его спровоцировать. Никита хорошо у ней относился, но был согласен, что иногда своим вниманием она лишь создает проблемы.
— Ты, правда, думываешь о том, что его придется убить? — он не привык церемониться. Всех интересует этот вопрос, почему бы его не озвучить?
Пару месяцев назад он регистрировался на экзамены, и это казалось главной проблемой в его жизни: как поступить в приличный университет, если твой уровень знаний оставляет желать лучшего? А еще он думал о том, что пора бы уже купить костюм на выпускной. Он поступил очень странно: нашел галстук по скидке и сразу же купил его. Поэтому нужно было найти костюм, под который этот галстук подошел бы, и по адекватной цене. Еще пару месяцев назад это было важным. А теперь он обсуждает со своей одноклассницей, стоит ли им убить парня из их школы, если тот окажется потенциально опасным… Мир совсем сошел с ума, и они вместе с ним.
— Я хочу спасти его, — произнесла Лиза. — Но я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Если Игорю промыли мозг — мы не восстановим его.
— Пути назад не будет. Если убьешь кого-то — прежним никогда не станешь. Поверь мне.
Лиза скривилась, разговор ей явно не нравился.
— Поверить тебе? С какой стати? Ты ничего не знаешь об убийствах, поэтому не нужно делать вид, будто понимаешь, о чем говоришь.
Она была права. Но Никита все равно не мог избавиться от ощущения, словно он знал наверняка.
***
Никита не знал, откуда в людях берется патриотизм. Как они выращивают в себе такую любовь к Родине, чтобы быть готовыми убивать и умирать за нее. Его отец — военный, он взращивал в себе любовь к стране годами, чтобы быть готовым уйти, как только прикажут. Никита хотел быть таким же, но боялся.
— Мне исполнится восемнадцать, я закончу школу и буду бороться с тобой бок о бок, — произнес он, пожимая руку отцу. Он ненавидел свой возраст. Он не вершил революцию, а теперь отсиживается пока идет война.
— Не глупи, — голос отца звучал решительно, но в глазах читался оттенок грусти. — Я хочу, чтобы ты закончил школу и поступил в другой город, добился успехов в спорте и учебе, но ни на войне. Война — это ужасно. Ты романтизируешь ее, потому что не видел вблизи. Там все становится другим: ты одновременно окрылен и подавлен, чувствуешь адреналин и бесконечное уныние, мечтаешь уехать домой, но все равно каждый раз считаешь себя обязанным идти дальше. Меньше всего я хочу, чтобы ты был военным и узнал, что такое смерть на своем опыте. Возьми, — он протянул сыну небольшой предмет, сжимаемый до этого в руке. Как только Никита принял его, то понял, что это медаль отца, когда тот еще занимался плаванием в молодости. — Кто знает, как бы сложилась моя судьба, выбери я другой путь, — он с грустью потрепал сына по голове, — но у тебя целая жизнь, чтобы именно жить, а не выживать. Нашей стране нужны разные люди. И надеюсь, что мы скоро перестанем, наконец, воевать за свою свободу и начнем уже развиваться. Тогда ты как хороший спортсмен принесешь гораздо больше пользы.
Никита верил каждому его слову: все, что говорил ему отец казалось нерушимой правдой. И он обещал вернуться. Но тот год не принес ничего хорошего.
***
Наверное, из-за отца ему казалось, словно он понимал, что такое смерть. На самом деле, он ничего не знал. Никита долго размышлял над тем, чтобы податься в добровольцы и защищать родные края. Он остался в десятом классе на второй год, поэтому был старше, чем свои одноклассники. В 11 классе ему исполнялось уже девятнадцать, а значит, он имел право идти служить. Но потом оно осознал, что это плохая идея: он даже не закончил школу, мать не переживет, узнав, что сын пошел по стопам отца, да и отец не желал бы этого. Но ему так хотелось помочь…
Юноша решил подняться на крышу. Там думалось спокойнее и дышалось проще, будто он попадал в прошлое. В своем старом доме он много времени проводил на наверху. Особенно с любовью вспоминалось, как он пригласил парней, и они готовили на крыше шашлыки, потом подключились девчонки... Они пили, много смеялись, пели песни под гитару и были счастливы. А что теперь? Он давно не видел тех друзей, они тоже мертвы. Вся его жизнь — сплошной прах, которым покрыт мир.