Инопланетяне добились своего. Воробьев сдался.
Но вся сущность людей в том, чтобы, даже видя своими глазами плохое, продолжать верить, что это иллюзия.
Именно поэтому Лиза невинно, лишь с легким оттенком страха задает вопрос:
— Что ты здесь делаешь?
Будто бы ей не понятно. Будто она не видит, что это уже не Игорь. Но признать потерю значит окончательно и бесповоротно отпустить, а люди не готовы к этому.
Только сейчас Антон замечает, как Игорь сжимает что-то за спиной. Морозов подходит к Лизе и выставляет руку вперед, заставляя девушку отступить.
— Отойди от неё, — просит Воробьев так, будто отдает приказ. — Ты мне не нужен, Антон.
— О, спасибо за милость, — холодно произносит юноша. — Только вот так получилось, что ты мне нужен.
— Ты можешь уйти, — Лиза слабо касается его пальцев и тихо шепчет: — Принеси мне нож.
Если бы не сложившаяся ситуация, Антон бы засмеялся. Конечно же, нож спасет Громову. Что бы ни было в руке Игоря: винтовка, бластер, лазерный меч... но нож победит все. Особенно, когда им владеет сама Лиза Громова.
— Игорь, — тонкий голосок раздается сверху. Тарасенко совсем бледная, на её лице читается страх. Все правильно: девушка должна бояться, а Громовой стоит оставить попытки выйти вперед и убить себя. Неужели еще не ясно, что Антон не собирается пропускать её? Его пугают ее суицидальные наклонности и отсутствие страха на лице. Они-то все гадали, будет ли среди них тот, кто не выдержит новых реалий, но все оказались сильными орешками, не готовыми самостоятельно попрощаться с жизнью. Только вот сейчас создается ощущение, что Лиза не боится возможной гибели, а готова шагнуть ей на встречу, широко раскрыв объятия, будто увидев друга, которого давно ожидала.
Рита тоже уже здесь, смотрит издалека, спрятавшись за Андреем. Её глаза влажные, волосы спутаны, а на лице приевшееся выражение горечи и испуга. Люба делает несколько шагов к Игорю, но Андрей задерживает её. Молодец, хоть тут не сглупил. Хотя, может, она единственная, кто способен спасти Воробьева? Но риск слишком велик.
— Игорь, пожалуйста, — Люба плачет. — Они наши друзья.
На секунду в глазах Игоря проскальзывает человечность, но она быстро исчезает.
— С тобой все будет хорошо, — говорит он Любе, не сводя глаз с Лизы. — Я о тебе все еще забочусь.
— Нет, нет, — Люба кричит и старается выбраться из хватки Герасимова, но тот стоит стеной, даже его лицо ничего не выражает. — Что они с тобой сделали, Игорь? Борись!
— Они усовершенствовали меня, — объясняет юноша и поднимает руку, которую прятал до сих пор. Он держит что-то наподобие пистолета, такие можно увидеть, когда играешь в космическую войнушку. Наверняка, этот лазерный. Антон достаточно любил компьютерные игры, чтобы немного разбираться.
— Ты отойдёшь? — повторяет Игорь, вглядываясь в глаза Антону, но в этот раз Морозов замечает: руки юноши дрожат, даже его голос слегка запыхавшийся. Он не стреляет не потому что хочет достать именно Громову, он просто боится. Где-то там, в глубине, сидит Игорь и не желает причинять боль.
Зато Лиза рвется изо всех сил, чтобы принести себя в жертву. Антону все сложнее прятать её за своей спиной.
— Ты не понимаешь? — злобно шипит Громова. — Он будет стрелять! Ни в меня, так в нас обоих!
— Что ж, — Морозов жмет плечами, — я везунчик по жизни, вдруг и тут обойдется.
Он чувствует удар по своей спине. Какая-то Громова не очень ласковая, учитывая, что он вроде как стремится защитить её.
Рука Игоря дрожит все сильнее. Он нажимает на курок. Интересно, лазер ослепит их, взорвет или прорежет дыру в телах? Интересно, а умирать очень больно? Если нет, то даже не так уж и страшно. Главное, чтобы там, наверху, было неплохо, а остальное можно пережить. В конце концов, что их держит в этой жизни? Бесконечная война с пришельцами, заранее проигранная? Может, лучше умереть, как люди, чем стать родоначальниками расы бесчувственных монстров или превратиться в подобие Игоря. Антон готов уйти, увидеть отца и мать, обнять брата, оставить борьбу за существование, которое сложно назвать жизнью. Хочется верить, что за защиту Лизы ему все-таки дадут попасть в Рай, чтобы встретиться с близкими. Прощение – это ключ христианской веры, так ведь? Хотя мученичество тоже приветствуется… Может, он станет духом? Или просто заснет? Антон не знал ответа, что будет дальше. Он просто отпускает эту жизнь.