— Тебе нужна была помощь, я помогла. Все, — хочу уехать. Не хочу сидеть и объясняться. Не хочу выглядеть какой-то чертовой жертвой или обиженной бабой. Потому что это не так. Трудно быть жертвой, когда сама во всем виновата.
— Ты решила построить из себя альтруистку, чтобы я почувствовала себя последней сукой или что? — поднимает бровь и наклоняет голову. — Малышка, давай закончим с этим дурацким разговором, ты перестанешь строить из себя неженку и давить на жалость. И просто пойдем ко мне, ладно?
Я смотрю на нее и действительно не понимаю, что я нашла в ней? В этой суке, которой плевать на всех, кроме себя.
— Ира, иди домой, — говорю на выдохе и отворачиваюсь от нее. Будто отпускаю. Нет смысла пытаться удержать то, что тебе никогда не принадлежало.
Ничего не отвечает, несколько секунд сидит молча. Потом снова открывает дверь шире и выходит. Хлопает ею так, чтобы я точно поняла, что разозлила ее. Ничего, в твоей записной книжке наверняка еще много номеров. И надеюсь, после сегодняшнего мой ты удалишь.
Приезжаю к себе и чувствую себя абсолютно пустой. Но знаю, что так лучше. Сколько еще эти недоотношения убивали бы меня? Год? Два? Пока я не стану старой или ей не надоест трахаться? Не лучшая основа для семейной жизни. Хотя о чем я. Какая семейная жизнь. Секс сутки через трое — вот и весь график. Так себе перспектива, честно говоря.
Самир практически насильно водит меня по разным местам. Рестораны, кино, сраный бильярд. Этот придурок даже на балет хотел меня затащить. Но я сказала, что лучше я буду сидеть затворницей, чем пойду на балет.
В итоге мы нашли крутое заведение с игровым залом. Там мы провели несколько вечеров, наслаждаясь вкусным пивом и приставкой.
Внешне я великолепно справлялась со всем тем дерьмом, что со мной произошло, но внутри мне было все равно грустно и тоскливо. Моя душа просилась к этой чертовой суке, а я не понимала, почему мое безмозглое сердце не осознает этого факта саморазрушения?
Вероятно, потому что я в течение долгих месяцев тешила его надеждами о счастливом совместном будущем. Думала, что в конце концов, она примет приглашение и придет ко мне. Что мы будем не только трахаться, но и проводить вместе время. Что я узнаю больше о ее жизни и о ней самой.
Но максимум, что у меня вышло — это только поведать ей о себе. Где живу, работаю, чем занимаюсь. Она не делала особо заинтересованный вид, но и не затыкала меня. А большего я и не требовала. Но к себе она так и не подпустила. Лишь пару раз я узнавала какие-то обрывки, но это ничто по сравнению с тем, что она могла бы дать мне, абсолютно ничем не жертвуя и не рискуя. Просто мне не удалось ее убедить, что не ей меня надо бояться, а скорее, наоборот. Это она могла причинить мне боль, а не я ей. Что, к слову, и произошло.
Странно, но она звонит через неделю. Потом еще раз через пару дней. И еще. Но я не отвечаю. Я бы поменяла номер, чтобы она не могла дозвониться, но у меня слишком много важных рабочих контактов, и это лишние заморочки, сообщать всем новые цифры.
Я могла бы заблокировать ее номер и никогда больше не видеть ее входящего, ведь современные технологии это легко позволяют, но почему-то не делаю этого. Глупо, но так мне кажется, что у нас есть с ней какая-то связь. Пусть и неосязаемая, пусть безответная, но есть. И мне так легче. Своей слабости я уже не удивляюсь. Я к ней привыкла. Я смирилась с мыслью, что эта гордая самовлюбленная сука всегда меня будет переигрывать, но пока я пропускаю ее звонки и вижу увеличивающееся количество неотвеченных, мне кажется, что у нас с ней что-то, хотя бы отдаленно напоминающее "ничью".
И я люблю ее. Это правда, и я это знаю. Это смешно и абсолютно нелепо, но это так. И я не собираюсь говорить кому-то об этом, потому что это такой сопливый бред, что даже какие-нибудь тоскующие влюбленные дурочки пятнадцати лет засмеют меня, если узнают. Пусть лучше все это дерьмо останется со мной.
А я буду надеяться, что она просто проебет свой мобильник в каком-нибудь очередном блядском клубе, и перестанет звонить.
8
Я ехала домой, радуясь, что очередная рабочая неделя позади. Эту пятницу я ждала, начиная с самого понедельника. Потому что в прошедшие пять дней работы было невероятно много, а заказчик невероятный придурок. Мне казалось, что мы с Самиром даже сбросили пару килограмм от всех этих нервов и постоянных тупых замечаний клиента. Но дело сделано, и я еду к себе, зная, что впереди два дня выходных. И я собираюсь тупо спать эти два дня, потому что я ни хрена почти не спала всю неделю.
Самир обещал позвонить вечером, сказать финальное слово клиента. Поэтому когда зазвонил телефон, я тут же приняла вызов.
— Если ты скажешь, что ему не понравилось, я найду его адрес и сожгу его машину, — сказала я, как только ответила на звонок. В трубке пару секунд висела тишина, и я уже снова открыла рот, чтобы что-то сказать, как, наконец, услышала знакомый голос.
— Эм... Прости, ты о чем?
Я не поверила ушам и тут же посмотрела на экран. Вот же идиотка. Я тихо чертыхнулась и снова приложила трубку к уху.
— Извини, я думала это... Впрочем, неважно. Думала, по работе.
— Я невовремя?
Мне снова подумалось, что я ослышалась. Ее в кои-то веки волнует, вовремя она или нет? Ее что, инопланетяне там похитили?
— Нет, все в порядке, — соврала я. Ни хрена не в порядке. Я не должна была брать от тебя трубку, и вообще, на кой черт ты мне звонишь?
— Ты не отвечаешь уже несколько дней. Много дней. Ты... меня избегаешь?
Могу поспорить, это чуть ли не самый долгий наш телефонный разговор.
— Нет, просто много работы, — снова вру.
— Настолько много, что даже перезвонить времени нет? — слышу недовольство. Конечно, как я посмела игнорировать ее. Как додумалась вообще до этого.
— Я не думаю, что нам есть, о чем разговаривать, на самом деле, — вот это честно.
— О, вот как? То есть до этого несколько месяцев нам было, о чем разговаривать, а теперь стало не о чем? — нет, честно, это выглядит, как семейная ссора. И мне становится немного смешно. Я бы хотела с ней ругаться. Быть с ней, любить ее, ссориться, мириться, потому что это все по-настоящему. Но то, что между нами — это не настоящее. По крайней мере, для нее.
— Мы не особо много и разговаривали. Так, или иначе, меня это больше не интересует, — мне трудно это говорить ей вслух, но я понимаю, что должна.
— О, — снова тянет она, — даже так?
— Именно.
— Ты бы хоть... Не знаю, предупредила бы. В известность там поставила.
— Я думала, ты все поняла, когда я подвозила тебя со стоянки. Когда сломалась твоя машина. К слову, все в порядке? Починила? — что я вообще сейчас несу? Какая машина? Какое мне вообще дело?
— Все в порядке. Это из-за той рыжей дуры? Ты серьезно? Потому что если...
— Ира, — прерываю ее, потому что не хочу слушать. Знаю, что она скажет, знаю, что мы не встречались и у нас был только секс. — Это неважно, ты можешь продолжать трахаться с теми, с кем хочешь. Ходить по клубам, находить новых партнеров, вести тот образ жизни, который тебя устраивает. Мне больше нет до этого дела. И до "этой рыжей дуры" в том числе.