Я смотрю на нее и больше всего мне хочется обнять ее.
— Но я никогда не хотела причинить тебе боль, — говорю честно, не отводя взгляд.
Я все еще немного в шоке. Я ожидала сопливую историю о разбитом сердце, но никак не это.
— Я знаю. Теперь знаю. Прости, что я обращалась с тобой, как с дерьмом, просто... — слышу, что ее голос начинает дрожать и срываться, поэтому делаю шаг к ней и сжимаю в объятиях.
— Я знаю. Я все понимаю, — прерываю ее, потому что не могу слушать ее извинения. Она сказала достаточно, чтобы просто забыть это все.
Прижимается ко мне сильнее, и я чувствую ее слезы на своей шее. Кажется, я сегодня увидела и услышала слишком много.
Не знаю, сколько мы так стоим. Пять минут или полчаса. И я не хочу ее выпускать из своих объятий, но мы не договорили. Я понимаю, почему она так себя вела, но не понимаю, зачем она все это рассказала. Облегчить душу? Дать нам шанс? Это слишком самонадеянно с моей стороны. Отстраняюсь и держу руки чуть ниже ее плеч.
— Ты в порядке?
— Да. Извини, что я тут... устроила, — прочищает горло и отстраняется. Минутка слабости окончена.
— Давай я отвезу тебя домой? — я, правда, думаю, что в таком состоянии ей лучше не садиться за руль, — а потом вернусь за своей машиной, идет?
Вздыхает и молча кивает.
Паркуюсь там, где она говорит, и выхожу из машины. Протягиваю ключи и понимаю, что мне надо что-то сказать, но не знаю, что именно. Она опережает меня.
— Зайдешь?
— Я... — запускаю руку в волосы и чешу затылок, — я не думаю, что это хорошая идея.
— Не заставляй меня уговаривать. Ты же знаешь, я не буду, — знаю, конечно знаю, — пойдем.
Я не нахожу ничего лучше, как пойти за ней.
Поднимаемся, заходим в квартиру. Я разуваюсь и понимаю, что я не была здесь очень давно. Но если раньше смысл моего нахождения здесь был очевиден, то зачем я тут сейчас?
Она подходит вплотную ко мне и притягивает меня за воротник куртки. Лбом упирается в мой лоб и закрывает глаза. Не целует, не лезет под майку, мы просто молча стоим. И я понимаю, что еще ни разу я не была к ней так близко. И могу представить, как сложно ей было переступить через себя. И в очередной раз поражаюсь ее смелости. И силе. И понимаю, что я должна отплатить ей если не тем же, то хотя бы быть честной.
— Я благодарна тебе, что ты мне все рассказала.
— Почему ты перестала приезжать? — ее голос звучит глухо, и я знаю, что ее это действительно интересует.
— Просто... Я не могу делить тебя с другими. Не хочу быть частью твоего графика и "одной из".
— Но раньше же...
— Раньше, — прерываю ее. Не понимаю, зачем она опять это говорит. Неужели не ясно, что мне больно думать о том, что она с кем-то еще? — Я люблю тебя, Ира. И я не буду довольствоваться малой частью. Мне нужна ты вся. Но я знаю... Уже знаю то, что ты думаешь насчет этого, и не буду ничего требовать. Мы просто смотрим на это по-разному. Может, когда-нибудь ты встретишь того, кому сможешь доверять, — говорю тихо, будто прощаюсь. Хотя на самом деле так и есть. Она не собирается строить настоящие отношения, а эта фикция мне больше не нужна.
Зарывается носом мне в шею и выдыхает.
— Какая же ты дура, — говорит так тихо, что мне приходится чуть ли не задерживать дыхание, чтобы расслышать.
— Прости? — удивляюсь подобному заявлению, но знаю, что это вполне в ее стиле.
— Ты — дура, — отстраняется и смотрит мне в глаза.
— Эм... Ладно, — опять ничего не понимаю. Что я опять сказала?
— Ты думаешь, я бы познакомила тебя со своим братом или рассказала бы всю свою подноготную, будь ты просто "одной из"?
— Ну...
— Не "ну", — прерывает меня и смотрит серьезно, — после нашей второй встречи, точнее, можно считать, что после первой, там разница в несколько часов была, я ни с кем больше не была. Кроме тебя.
Таращусь на нее, не веря ушам.
— Но... Ты же... Ты говорила... — из моего рта доносятся только обрывки мыслей, и я не могу собрать их в единое целое.
— Я не могла в этом признаться, — пожимает плечами и смотрит пристально, как всегда, — знаешь, ты меня как-то привлекла, когда подошла не ко мне, а к этой курице, когда пыталась меня "отшить". Что-то меня тянуло к тебе, и я ничего не могла с этим сделать. Мне не хотелось ничего другого. А когда ты в первый раз сказала, что больше не придешь, пока я не поужинаю с тобой, я сначала даже выдохнула с облегчением. Потому что понимала, что привыкаю к тебе. А этого нельзя было допустить. Но не выдержала. Решила, что ладно, я все равно все держу под контролем. Потом кино, не знаю, зачем согласилась. Наверное, правда, хотелось. Но я не могла сказать об этом. А потом, когда мы... Ну... В тот раз... Занимались... — она не могла выдавить из себя это слово, и я решила помочь.
— Любовью?
— Да, — с облегчением выдохнула она, — именно ей, а не просто трахались, и твои слова, что я тебе... нравлюсь... В общем, я испугалась. И поняла, что весь контроль исчезает. Я не могла этого допустить.
Я молча смотрю на нее, боясь задать главный вопрос о произошедшем, который волнует меня. Но все же решаюсь.
— А тогда, в клубе...
— О, — прерывает прежде, чем я заканчиваю фразу, — я пришла тогда просто выпить и потанцевать. Не более того. А когда увидела тебя, поняла, что это отличная возможность, чтобы дать тебе понять, что между нами ничего не будет. Нашла эту рыжую, и... Дальше ты знаешь.
— Вы с ней...
— Нет, — снова обрывает, — я ушла, наверное, сразу после тебя. Чувствовала себя последней тварью, но знала, что так надо. Только не ожидала, что больше не увижу тебя. Точнее, что ты больше не придешь.
— Так мы... — начинаю после небольшой паузы, — что мы теперь будем делать?
— Не вынуждай меня говорить все эти романтические штуки, я этого не умею. Но... я хочу попробовать. Может, действительно, из этого что-то получится.
— О, ты мне встречаться предлагаешь? — игриво поднимаю бровь и смотрю на нее.
— Идиотка, — бурчит и снова утыкается носом мне в шею.
Я прижимаю ее к себе и вдыхаю ее запах. Она приподнимает голову и, чуть наклонив ее, смотрит мне в глаза. Приближается к губам и целует. Так, как никогда до этого. А у меня голову сносит. Разворачиваю ее и прижимаю к стене. Я слишком соскучилась по ней, чтобы тянуть. Действую напористо, но нежно. Она стонет мне в рот, обнимая за плечи. Потом отрывается от моих губ и набирает в легкие воздуха.
— Я люблю тебя, — я не могу молчать, не могу удерживать это в себе. Я долго все это глушила, и теперь мне хочется произносить эти слова.
Она смотрит на меня как-то по-особенному. Не так, как раньше. Я знаю, что она не ответит мне, но я также вижу, что ей нравится это слышать.
— Я хочу как в тот раз, — выдыхает мне прямо в губы, сильнее сжимая плечи.
— Как в тот раз?
— Да, — кивает, чуть улыбаясь, — люби меня. Пожалуйста.