Свидание с Морозовым и взаимные комплименты
Заручившись поддержкой Горького, рекомендовавшего Красина Савве Морозову, Красин и Морозов встретились. Морозов, по свидетельству Горького, был знаком с партийными раздорами в РСДРП и был не плохо подкован в теории Марксизма. Видимо Савва Морозов, как и многие представители капитала, думал, что руками революционеров им удастся расчистить дорогу к светлому будущему России. И виделось им это будущее в Европейском пути развития: демократия, свобода, цивилизованный капитализм. Разумеется, Ленин никакого такого «европейского выбора» не предлагал и Савва Морозов об этом знал прекрасно. Почему же поддерживал? Вероятно, думал, что свергнуть самодержавие только и могут такие вот, упертые и целеустремленные как Ленин. И, похоже, надеялся, как и все ему подобные, что когда уберут царя, то уж они-то смогут задвинуть и Ленина и других, излишне рьяных на задворки, главное расчистить дорогу в светлое завтра.
Ага, Ленин их видел насквозь и по итогу всех переиграл, кто не успел сбежать, отправился в рай или туда, куда Макар телят не гонял. Но это было значительно позже.
По существу Красин представлял у Морозова Ленина и под это дело, по сути, на раскол РСДРП попросил денег.
Горький описывает этот диалог следующими словами:
— В какой же сумме нуждаетесь? — спросил Савва.
— Давайте больше.
Савва быстро заговорил, — о деньгах он всегда говорил быстро, не скрывая желания скорее кончить разговор.
— Личный мой доход ежегодно в среднем шестьдесят тысяч, бывает, конечно, и больше, до ста. Но треть обыкновенно идёт на разные мелочи, стипендии и прочее такое. Двадцать тысяч в год — довольно-с?
— Двадцать четыре — лучше! — сказал Красин.
— По две в месяц? Хорошо-с.
Леонид усмехнулся, взглянув на меня, и спросил: нельзя ли получить сразу за несколько месяцев?
— Именно?
— За пять, примерно?
— Подумаем.
И, широко улыбаясь, пошутил:
- Вы с Горького больше берите, а то он извозчика нанимает за двугривенный, а на чай извозчику полтинник даёт.
На это Горький сказал: …фабрикант Морозов лакеям на чай даёт по гривеннику, и потом пять лет вздыхает по ночам от жадности, вспоминая, в каком году монета была чеканена.
Красин шутил, был остроумен и оживлен, предчувствовал, что «золотая рыба» клюет и нужно отдать должное талантам Красина он понравился Морозову, который неожиданно спросил:
- Вы — какой специальности? Не юрист ведь?
- Электротехник.
- Так-с.
Красин рассказал о своей постройке электростанции в Баку.
- Видел. Значит, это — ваша? А не могли бы вы у меня в Орехове-Зуеве установку освещения посмотреть?
Собственно так Красин и попал работать на фабрику Морозова. Горький присутствовал при этом разговоре и дал любопытное описание Морозова и Красина: «Сидели друг против друга двое резко различных людей, один среднего роста, плотный, с лицом благообразного татарина, с маленькими, невесёлыми и умными глазами, химик по специальности, фабрикант, влюблённый в поэзию Пушкина, читающий на память множество его стихов и почти всего "Евгения Онегина" (это как раз Морозов). Другой — тонкий, сухощавый, лицо, по первому взгляду, будто "суздальское", с хитрецой, но, всмотревшись, убеждаешься, что этот резко очерченный рот, хрящеватый нос, выпуклый лоб, разрезанный глубокой складкой, — всё это знаменует человека, по-русски обаятельного, но не по-русски энергичного (Таким видел Красина Горький)».
Савва ерничал, прикидывался с незнакомыми людьми простаком, говорил: «Хорошо-с», «Так-с». Довольно быстро Морозов перестал прикидываться простаком с Красиным и ерничать, они насколько это вообще возможно, подружились и весьма высоко ценили таланты друг друга.
Морозов о Красине: «Хорош. Прежде всего — идеальный работник. Сам любит работу и других умеет заставить. И — умён. Во все стороны умён. Глазок хозяйский есть: сразу видит цену дела. Если найдётся человек тридцать таких, как этот, они создадут партию покрепче немецкой».
Красин, в свою очередь, говорил о Савве Морозове: «Европеец, — говорил он. — Рожица монгольская, а — европеец! Европеец по-русски, так сказать. Я готов думать, что это — новый тип, и тип с хорошим будущим».