Приведем пример арестов весьма приличных в Империи людей, об этом пишет генерал Герасимов в своих мемуарах. По мере нарастания в обществе революционных настроений стали образовываться общественные организации – союзы, типа профсоюзов. Но эти общества вели агитацию против правительства и собственно за революцию! То есть уже тогда Империя стояла на краю пропасти.
«Конечно, союзы — не настоящие революционные партии, но они открыто выступают против правительства. И в известных условиях эти объединения могут оказаться еще более опасны, чем настоящие революционеры. Я (Герасимов) настаивал на ликвидации союзов.
…в конце концов …Трепов согласился, что центральный Союз союзов надо арестовать. Трепов ставил только условием, чтобы не было ошибки в двух отношениях: 1) чтобы были арестованы только руководители Союза союзов, и 2) чтобы были собраны доказательства преступной деятельности этих руководителей. Через несколько дней я явился к нему с повесткой предстоящего заседания Союза союзов, которая не оставляла места для сомнений о том, что это будет заседание именно центрального совета Союза союзов и что на нем будут приняты решения революционного характера. Тогда Трепов дал свое согласие на производство арестов.
…это было летом 1905 года, центральный совет Союза союзов был арестован. Там было 10—12 человек и документы, вполне устанавливающие их революционную деятельность. Их доставили в охранное отделение. Все арестованные были люди с известными именами, некоторые с крупным чиновничьим положением. Был, помнится, даже тайный советник (это гражданский чин соответствующий званиям генерал-лейтенанта или вице-адмирала по Табели о рангах). Это привело в смущение тех чиновников охранного отделения… Документы, захваченные при аресте, были рассмотрены прокурорским надзором, после чего прокурор судебной палаты доложил Трепову, что имеется вполне достаточно данных для привлечения арестованных к судебной ответственности. Тем не менее, ввиду поднявшегося в печати шума, Трепов изменил свое решение и приказал всех арестованных освободить. — Предание их суду, - говорил он, — до крайности обострит наши отношения с обществом»[4].
Красин не был тайным советником, или что-то в этом роде, никаким образом его неуязвимость от полицейского ареста объяснить невозможно, если не принимать во внимание, что полиция не арестовывала своих тайных агентов. А если таковые по случаю попадали в сети и бывали арестованы, их отпускали, для конспирации разыгрывая, иногда очень замысловатые комбинации, что бы снять даже тень подозрения со своего агента в среде революционеров.
В Петербургском совете
Между тем, Леонид Борисович Красин был избран в Петербургский совет рабочих депутатов, избран от рабочих и служащих «Общества 1886 года», где трудился под своей фамилией! Красин открыто участвовал в заседаниях Совета. Открыто! Под своим именем. Это конечно не могло выпасть из вида филеров охранки. Но такой вот Красин великий конспиратор, что его, ни под каким видом не «видели» в Охранном отделении. Петербургский совет – это никак не профсоюз – это реальный претендент на власть, ставивший своей целью свержение правительства. То есть в условиях нараставшей революции Охранное отделение не могло пройти мимо такой организации. И конечно не прошло. Мало того, как писал Герасимов, власть в тот период «начала расползаться», то есть проявляла нерешительность, еще один шаг и Империя могла рухнуть. Дошло до того, что после манифеста 17 октября, по сути, царь дал России Конституцию, и была объявлена амнистия, в Петербургское охранное отделение явились «два господина, предъявили мандат от Совета рабочих депутатов и потребовали, чтобы им показали арестные помещения при охране.
- Мы желаем удостовериться, — говорили они, - что указ об амнистии выполнен в точности.
Мой помощник, подполковник Модель, настолько растерялся, что уступил их требованию и провел их по всему помещению охранного отделения. Когда я пришел, их уже не было. Легко представить мое возмущение, когда я узнал, что они заглядывали даже в мой кабинет. Я жестоко отчитал Моделя. Положение было такое, что, можно думать, если бы представители Совета хотели посмотреть бумаги на моем столе, то им разрешили бы сделать и это».[5]
Герасимов, конечно, уволил этого Моделя, но сами посудите насколько в тот период был влиятелен Петербургский совет, в котором заседал и Леонид Красин.
Полковник Герасимов, генералом он стал позже, настаивал на аресте Совета, но большинство чиновников опасались взрыва в обществе и такой санкции не давали. Министр внутренних дел Дурново, имевший такие полномочия, не решался подписать документ об аресте Совета. Но Империя потому и не рушится окончательно, что в какой-то момент находятся решительные люди. Им оказался генерал-прокурор империи Акимов.