Вот так по воле судьбы Филипп остался на пару недель наедине с собою на неизвестном для него острове. Мужчина владел навыками охоты, рыбалки, отец передал опыт плотника, имелись небольшие знания в строительстве (в своём загородном доме баню и беседку Филипп соорудил самостоятельно без помощи профессиональных фирм), поэтому жизнь дикаря на необитаемом острове не смутила мужчину. Филипп соорудил маленький обеденный стол, прикатил брёвна, которые служили ему скамейками, воздвиг тент над временной новой жилплощадью. Даже смастерил подобие шезлонга, на котором любил лежать после обеда и засматриваться безбрежным морем и вглядываться в даль, дожидаясь мимо проходящих кораблей.
Нередко мужчина вспоминал свою столичную жизнь, её безумный темп, беспрерывные деловые встречи, общение с новыми людьми, систематические командировки и занятия спортом.
- Я и не мыслил, насколько великолепно пребывать в ненарушимом уединении и тишине. Всегда находил это серостью и скукой. А как же замечательно, время от времени остановиться и оглядеться вокруг, любуясь тем, что сотворил Всевышний, — размышлял Филипп, удобно расположившись на шезлонге и наслаждаясь закатом.
Последние дни мужчина часто раздумывал о безграничном небе, растениях, могучей морской пучине. Обо всём том, что окружает людей ежедневно, но они отчего-то перестали восхищаться простыми вещами. Филя полюбил неспешный образ жизни и одиночество, чего ему не хватало последний десяток лет. Вскоре голубые волны, тёплый южный ветер, колыхание листвы уже не казались обитателю острова чем-то посредственным и повседневным. Филипп обнаружил, как всё гармонично и взаимосвязано в миру. Он полюбил красоты природы, более не воспринимая её чем-то бездушным, предназначенным только для служения человеку. В особенности пришлось по сердцу Филиппу море. Мужчина разглядел в нём необъятный неведомый миру живой организм, имеющий свой характер, настроение и даже друзей.
Филипп видел чрезмерную мощь синего моря, но при всей могучести, вода оставалась дружелюбной и игривой. Парень подметил, что гонящий волны ветер появляется порой неспроста, и соприкосновение воды с парящими птицами также не бессмысленно. Когда чайки кружат над мокрой синевой, море словно резвится с ними, поднимая свои волновые руки и прикасаясь к ним, щекочет кружащих птиц. А вольный ветер ранним утром, как бы пробуждает безмолвное море от безмятежного сна, волнуя его и готовя к новому дню. Нередко и с Филиппом заигрывала природа, не давая заблудившемуся человеку тосковать. Тихая гладь полюбившегося моря, которую Филя рассекал, плывя брасом, неожиданно превращалась в покачивающуюся перину, убаюкивая мужчину на тёплой ласкающей его воде. Нередко дружественное море преподносило парню дары давно затонувших недорогих украшений, необыкновенно красиво обтёсанные водой стёкла, столовые предметы – ложки, деревянную плошку, небольшой ножичек и прочие безделушки. И даже штормовой ветер, в разбушевавшуюся непогоду, только слегка колыхал пальмовые ветви, служившие зелёной крышей самовозведенного шалаша мужчины, но никогда не наносил сильного урона его хижине. Сама природа поддерживала Филиппа и помогала жить на необитаемом острове.
Углядев гостеприимность созданного Богом мира, Филипп крайне бережно относился к окружающим его красотам, стараясь не загрязнять остров и не накосить вреда природе. Изменилось мировоззрение мужчины, который осознал, что не мир должен служить человеку, а люди природе, оберегая и стараясь сохранить её первозданность. С этого момента Филя стал общаться с морем, углядев в каждых его действиях смысл, который люди не примечают, занятые лишь собственным отдыхом и наслаждениями.
- Море — долгожитель, наверное, помнишь каждого из нас ещё ребёнком, кто побывал у тебя в гостях?
- Хе-хе, — улыбнулось море, чуток спеневшись у ног Филиппа, — хочешь узнать, не забыла ли я десятилетнего мальчишку, который ослушался родителей и убежал ночью плавать?
- Так ты узнало меня? А ведь я тогда едва не утонул, но загадочным образом очутился на берегу, — с лёгкой радостью, что море помнило Филю, проговорил он.