Двадцать с лишним лет назад он, тогда еще молодой ученый, был в экспедиции в Африке. Среди прочих экспонатов члены экспедиции привезли на родину коллекцию головных уборов местных жителей. Разглядывая украшавшие эти уборы перья, ученые обнаружили среди них несколько таких, которые не могли принадлежать ни одной из известных науке птиц. Чьи это перья, не знали даже самые крупные орнитологи страны.
И вот сейчас он держал в руках чучела птиц, на которых были те же перья. Но что это за птицы?
Если верить этикеткам, то чучела молодых павлинов. Да, но в музее собраны экспонаты, относящиеся только к африканской фауне. А павлины, как известно, в Африке не живут. Да и не похожи они на павлинов! Впрочем, они не похожи ни на одну из африканских птиц. Это и ввело в заблуждение работников музея: получив лет двадцать пять назад чучела, они, знатоки Африки, решили, что это не африканские птицы. А раз так, птицы их не заинтересовали и чучела были отправлены в кладовую.
Чэпин вылетел в Африку. Ученый мир был взбудоражен и с нетерпением ждал результатов поездки Чэпина. Ждать пришлось недолго: необыкновенные птицы оказались довольно заурядными, в Конго их хорошо знали местные жители. Они не очень-то и скрывались, громко кричали по ночам, шумно взлетали. К тому же мясо их было очень вкусное. И местные жители охотились на них.
Так почему же птица ускользнула от внимания ученых? На этот вопрос никто не мог ответить. Не ответил на него и Чэпин. Впрочем, он его и не очень занимал. Его интересовала сама птица. Да, это оказался павлин, хотя и непохожий на индийского. Однако если и те и другие птицы — павлины, значит, они родственники? Да, и не просто родственники — африканский павлин оказался отдаленным предком индийского, он гораздо «старше», чем индийский. Однако индийского знали все, а африканского — никто.
Что ж, в жизни бывает и такое. Между изучением загадочных перьев, привезенных Чэпином из Африки, и открытием их «хозяев» — африканских павлинов — прошло немногим более двух десятилетий. А ведь в музеях до сих пор хранятся перья еще неизвестных птиц. Эти перья хранятся много десятилетий, и очень возможно, что где-то в непроходимых лесах Южной Америки или Африки, а может и не в таких уж непроходимых, летают или бегают не известные еще ученым «хозяева» этих перьев.
Во всяком случае, орнитологи считают, что на Земле живет не меньше сотни не известных науке видов птиц. Не меньше! А может быть, и гораздо больше.
А драконы все-таки есть!
Есть! Правда, вначале в этом был уверен лишь один человек, да и то очень далекий от зоологии. Зоологи же, до которых доходили рассказы о существовании на островах Индонезийского архипелага страшных драконов, относились к этим рассказам скептически. И в самом деле: как можно поверить в существование шестиметровых чудовищ, обладающих колоссальной силой, пожирающих в один присест кабана, да к тому же изрыгающих из пасти огонь!
Конечно, открытия окапи и гигантского носорога, гигантской гориллы и других животных, сделанные уже в начале нашего века, могли бы заставить ученых более внимательно прислушаться к рассказам местных жителей. Но ученые считали эти рассказы уж слишком фантастическими.
И вот в 1912 году весть о существовании драконов пришла уже не от местных жителей, а от европейца, первого европейца, увидевшего этих чудовищ своими собственными глазами. Это был летчик голландской авиации, потерпевший аварию и долгое время находившийся на маленьком острове Комодо. Вернувшись на остров Яву, он в рапорте сообщил о виденных им на острове Комодо гигантских ящерах, или драконах. В основном, он повторял рассказы местных жителей, уже известные ученым. Но если ученые не верили в существование драконов, то чего же требовать от военных? И начальство летчика, сообщившего в рапорте о драконах, резонно рассудило: если бы существовали такие драконы, то о них должны были бы знать ученые. А если ученые о них не знают, то военным тем более знать о них не надо.
Но летчик был так упорен в своих рассказах, что возникло даже подозрение: а не помешался ли он в результате перенесенных трудностей и опасностей? И его чуть не отправили в сумасшедший дом.