Надо сказать, что люди не зря упорствовали, а стремление получить ткань из паутины — вовсе не такое уж это абсурдное желание.
Паутина обладает удивительными качествами.
Начнем с того, что у каждого ткущего сеть паука по крайней мере пять или шесть «сортов» паутины. Несколько паутинных желёзок вырабатывают паутинки «специального назначения» — для основной рамы и для ловчих спиралей, для коконов (особо тонкая и нежная) и широкие, прочные ремни-ленты, чтоб связать ими добычу, и так далее. Уже одно это — возможность получать по желанию необходимую нить — привлекало людей: они могли получить и тонкую и толстую паутинку, и слабую и очень прочную. Да, именно прочную, ибо паутинка в несколько раз прочнее стальной нити такого же диаметра. По прочности она приближается к нейлоновой, но, во-первых, нейлоновых нитей тогда еще не знали, во-вторых, нейлон, как правило, не эластичен, паутина же способна при натяжении удлиняться на 25–30 процентов, а некоторые нити вообще растягиваются как резина. Паутина гигроскопична и, будучи в принципе наполнена воздухом, прекрасно сохраняет тепло. При этом пряжа из паутины удивительно легка — некоторые виды пауков производят паутину толщиною в семь тысячных миллиметра. 143 таких нити будут толщиной в один миллиметр. Если такой ниткой опоясать земной шар по экватору, она будет весить всего 2 килограмма. (Есть нити еще легче — такая нить в 40 тысяч километров весила бы меньше полу-килограмма.)
Итак, преимущество и выгода от паутинного шелка не вызывали сомнений. Оставалось лишь начать ее производство. В качестве производителя паутины решили взять «шелкового паука», обитающего на Мадагаскаре. Способ добычи тоже в основном позаимствовали у мадагаскарцев. В принципе он сводился к следующему: паука из лесу, где он сидит в своей огромной, до двух метров в диаметре, паутине, приносят домой, осторожно закрепляют его в особом станочке и осторожно прикасаются палочкой к паутинным бородавкам. Паук начинает выделять паутинную жидкость, которая, как и у шелкопрядов, попав на воздух, затвердевает. Кончик ее уже прикреплен к палке, и человек может спокойно наматывать паутину на катушку. Намотать он может много — метров триста. Затем паука относят в лес. Через три дня у него снова накопится достаточно паутинной жидкости, его приносят домой и опять проделывают с ним то же самое. Так примерно решили поступить с пауками и на ферме. Осторожно прикрепляли их к особым стойлам и вытягивали из них паутинки. После очередного сеанса их отправляли отдыхать и кормиться, а потом снова вытягивали паутинку. В конце концов после нескольких сеансов удалось намотать около 300 километров паутины. Но тут «фабриканты» паучьего шелка столкнулись с непреодолимыми трудностями: как кормить пауков? Хорошо мадагаскарцам — они относят пауков в лес и те сами себя кормят. А как быть тут, в Европе? Отнести пауков в лес? Но потом их не сыщешь. Да и будут ли жить в лесах Европы эти чужестранцы? Смогут ли добывать себе пищу? И, наконец, опыт производился с двумя дюжинами пауков, а для настоящей промышленности их нужны сотни тысяч, может быть, миллионы. Где же брать столько мух и комаров? В лесу такому количеству пауков не прокормиться — ведь в желудке каждого может поместиться десяток — полтора мух.
(Пауки, как правило, не поедают насекомых целиком, а впрыскивают в свою жертву яд, быстро-растворяющий ее внутренние органы, превращающий их в жидкость, а затем высасывают эту жидкость.)
Значит, надо создавать специальные фермы для выращивания мух, комаров и прочей пищи пауков. Причем на одну паучью, очевидно, надо было бы оборудовать десяток-два мушино-комариных ферм. Но это нереально, и людям, при всем их желании получать необыкновенно красивый, прочный, тонкий шелк, пришлось отказаться от его производства.
У тутового шелкопряда пока неоспоримое преимущество. Да, именно пока, потому что люди, потерпев неудачу с паучьим шелком, не утратили интереса к паукам. Очень уж хороша его паутина, нельзя ли все-таки как-нибудь использовать и ее?
— Можно! — сказали астрономы.
Оказывается, паутину астрономы используют уже давно. Дело в том, что сфотографировать звезду гораздо труднее, чем человека: объектив аппарата должен быть наведен на нее в течение нескольких часов. Если бы речь шла о фотографировании земных предметов, все было бы очень просто: навел аппарат, открыл затвор и уходи. Но ведь звезда вне Земли. А сама Земля все время движется. Навел объектив на звезду, а через час его уже надо поправлять — Земля повернулась и звезда «съехала в сторону». Поэтому астрономам нужны приспособления, которые помогали бы подправлять трубку телескопа, чтоб фотография не смазывалась. Такое приспособление придумали: металлическая рамка с натянутыми посередине, крест-накрест, двумя нитями. Звезда должна находиться в самом центре, на пересечении нитей. Чуть сдвинется она с центра, и сразу ясно: трубку телескопа надо поправлять. Да, приспособление-то придумали, и совсем не сложное, а сделать его никак не могли. И вот почему: рамка с нитями вставлена в телескоп, и астроном видит ее через сильные увеличительные стекла. Через эти стекла даже тонкая нить будет казаться толщиной в палец, и никакой звезды из-за нее не увидишь. Думали-думали ученые и решили использовать паутину. Но не всякая паутина еще подойдет: та, из которой пауки плетут свои сети, и то слишком толста. А вот паутина, из которой пауки плетут коконы для яичек, очень тоненькая, — как раз то, что нужно астрономам. Ее-то и натягивают в рамку. Ею-то до сих пор и пользуются при фотографировании звезд.