— У производства много законов, в том числе и непи-
санных.—Он криво усмехнулся и, выйдя из-за стола,'
взял руку Лизьи. — Попробуй выдержать график, если
отдел снабжения не дал мне стального прутка
двенадцати диаметров!
— Но ведь после пятнадцатого числа ты птичьего*
молока и то достанешь, — сказала она, высвободив»
281
— Так то после пятнадцатого...
— Нет, ты перезабыл все, чему учили тебя в
институте! — снова вскипела Лиза.
— А ты... — безотчетно, все более ожесточаясь,
бросил Иван, — тебе еще рано меня учить!
Она взглянула на него и молча вышла из кабинета.
— Лиза! — позвал Иван, но она .ушла.
Вечером, зайдя в конторку к Лизе, Иван
примирительно сказал, встав за ее спиной, — она сидела за
столом, читая чертежи.
— Ты обиделась на мои слова, Лиза...
Она обернулась всем корпусом, вскинув на него
строгие глаза.
— Я обиделась на твой стиль работы.
Ой нахмурил брови.
— Опять ты за свое.
— Да! И не только я. Послушал бы, что говорят
рабочие: «Добрывечер, как плохой машинист, — рывками
тянет, а мы ровно те вагоны — стукаемся лбами. Так
далеко не уедешь». И ведь правда, Иван, не уедешь
далеко с таким стилем работы!
— Послушай, Лизуша, — тихо проговорил
Добрывечер. — Вот — солнце, и вокруг него бегают планеты. Все
это составляет солнечную систему, так? Так. А теперь
подумай, может ли какая-нибудь строптивая планетка
из этой системы самовольно выскочить? Нет, не может.
Семен Павлович так работает, а мы, начальники цехов,
вокруг него как планетки бегаем.
Лиза поглядела на него долгим, непримиримым взгля-
.дом:
— Далеко ты забрался, Иван, за примерами.
Планеты! А ты бы с людей пример взял. С тех, кто работает
Ж) графику, кто вносит в производство культуру, а не
.партизанщину. Ломать надо систему Семена Павловича,
хотя в целом он и неплохой руководитель.
— Ломать... — сказал он, сердясь на свою
неспособность повернуть с проторениой дорожки.
Лиза выжидающе прищурила глаза:
— Боишься?
— Не в том дело! Ты говорила — брать пример с
людей. Я беру пример с нашего директора. Семен
Павлович — прекрасный руководитель, боевой,
напористый.
282
— Учись у директора, пожалуйста. Но почему ты
вместе с хорошим перенимаешь у него и недостатки?
— Победителей не судят, Лиза. Если хочешь знать,
энергичный рывок перед финишем необходим. Тебе, как
физкультурнице, это должео быть известно.
— Неправда, побеждает тот, кто идет ровным
темпом.
— Дудки! — засмеялся Добрывечер и мягко взял ее
за плечи. Лиза вырвалась, бледная, порывистая...
Г л а в а восьмая
Два раза в неделю комсомольцы ходили на занятия
в аэроклуб. Изучали устройство мотора, конструкцию
планера самолета, основы аэродинамики.
В этот вечер Никита долго потел у доски, вычерчивая
схему сил, действующих на крыло в полете.
— Отчего получается подъемная сила? — спросил
преподаватель. Никита молчал.
— Кто может объяснить?
— Я! — вызвался бригадир первой молодежной
бригады Глеб Бакшанов. Он смело подошел к доске,
взял из рук Никиты мелок и стал рисовать стрелы,
упиравшиеся остриями в нижнюю кромку крыла.
— Вот здесь располагается зона повышенного
давления воздушного потока, а сверху, по кромке обтекания
крыла, — зона пониженного давления. В результате...
Голос Глеба звучал уверенно и весело.
Никита, опустив голову, пошел на свое место.
— Что ты непонятливый такой сегодня? Ведь это так
просто! — шепнула Шура, беспокойно оглядев'мужа.
— Винты из ума не идут, — ответил он с досадою.
Шура вздохнула. С новым заданием, действительно,
получается неловкая история: в последние дни сборка
возвращает им винты вот уже четвертый раз — то
резьба слишком слабая, то, наоборот, гайку не навернуть.
И самое обидное, что фрезеровщики довели скорость
резания до двухсот сорока метров в минуту, а они с
Никитой сидят на восьми метрах. Правда, они делают
трапециодальную нарезку, но разве это скорость, когда
на обработку одного винта они тратят три часа?
Лиза призналась, что сама не знает, как разобраться
с винтами. Никита и Шура пошли к главному технололу,
283
но Сладковский послал их к Рубцову. Борис выслушал
их и сказал, что вопрос этот серьезный и над ним щж-
но основательно поработать, а он — как назло! — сейчас
занят разработкой поточной линии сборки комбайнов.
На лестнице технологического отдела им встретилась
Маша Лаврутина.
— Куда, комсомольская бригада, путь держите? —
спросила Маша. — И лица такие, будто вас на год
премии лишили.
— И лишат! — ответила Шура, кусая губы.
— С винтами все маегесь?
Никита молча кивнул.
— Послушайте, комсомольская бригада, —
сверкнула Маша участливым взглядом,— а не обратиться ли вам,
в механический институт? Там есть большие
специалисты.
В тот же день Никита и Шура пришли на кафедру
технологии обработки металлов. Профессор — ему было
не больше тридцати лет, и его молодое улыбчивое лицо
вызвало у Шуры смутное опасение: профессор ли? —
внимательно побеседовал с ними и посоветовал
применить резцы с отрицательными углами.
— Они имеют повышенную стойкость, — сказал он.—
И прошу вас сообщить нам результат. Нас это тоже
интересует.
Никита несколько дней подбирал резец из твердого
сплава. Наконец, остановившись на одном резце, он
заточил его под отрицательным передним «углом.
Шура стояла рядом, когда он пускал станок. Никита
плотно сжал губы. Лицо расцветилось розовыми
пятнами.
Он дал шпинделю шестьсот оборотов — максимально,
что мог дать станок. Стружка шла ровно. Резец
выдержал нагрузку.
Никита измерил диаметр детали и подсчитал:
скорость резания составляла теперь шестьдесят метров в
минуту.
Шура мягко отстранила Никиту и следующий винт
стала точить сама. На один винт вместо трех часов
теперь уходило всего двадцать пять минут. Она обернулась
и вдруг, порывисто обхватив шею Никиты руками,
крепко приникла к его растянутым в широкой улыбке
губам.
284
— Горько!—-крикнули сзади, и смех задребезжал
слева и справа.
Никита и Шура смущенно отстранились друг от
друга.
— Послухайте, сизые голубки, — сказал Добрывечер,
подходя к молодоженам вместе с Лизой. Глаза его
смеялись, но лицо оставалось серьезным. — Сборка опять
вернула ваши винты. Ни к черту они не годятся!
Радость Никиты и Шуры как рукой смахнуло. Они ра-
.сгерянно глядели то на Добрывечера, то на Лизу.
— А мы тут... новый резец применили... —
проговорила Шура и не отрываясь глядела в глаза Лизы, будто
ища у ней поддержки. — И вот вместо трех винтов мы
теперь можем дать восемнадцать винтов в смену.
Лиза быстро взяла из рук Шуры выточенный винт.
— Замечательно! — воскликнула она и вскинула
зоркие глаза на Добрывечера. — Надо распространить
их опыт, Иван Григорьевич.
— Какое там!—досадливо махнул рукой
Добрывечер, отходя с ней в сторону. — Я сегодня дам команду
вывесить их винты, как образчик работы бракоделов.
— Ты этого не сделаешь! — сказала Лиза, строго
сдвигая брови.
— Сделаю. Мее надоело получать карты брака со
сборки.
ДнехМ секретарь Добрывечера вывесила на стене
возле станков Никиты и Шуры фанерный щиток с
закрепленными на нем проволокой винтами.
Над деталями чернела надпись: «Брак».
К Добрывечеру прибежала Лиза, потребовала
немедленно опять эту дощечку. Он отрицательно покачал