Потрясённый мальчик ещё пару минут сидел на столике, не решаясь спуститься. Потом он боязливо опустил одну ногу на пол, но ни один химон не пошевелился. Мальчик слез со столика и, брезгливо ступая между их чёрными безжизненными телами, подошёл к своему хозяину.
— Господин Хадебуда, — позвал он дрожащим голосом.
Прорицатель уже не отозвался. Весь пол рядом с ним был залит его синей кровью, жёлто-фиолетовые кишки были выворочены наружу, свешиваясь из огромной дыры в брюхе. Мальчик, присев рядом на корточки, заплакал, но не от жалости к хозяину, а скорее от растерянности и отчаяния. Но нужно было что-то делать, как-то спасаться, и он, вытерев слёзы, вскинул лысую голову. Ещё вздрагивая от всхлипов, он выгреб из тайника в песке все деньги, повесил на плечо котомку со своими пожитками и уже хотел покинуть шатёр, но его взгляд упал на алый камень в форме сердца, блестевший на полу среди тел химонов. Подобрав его и сжав в кулаке, мальчик вышел из шатра.
Мусоровоз был уже готов к отлёту, когда пилот увидел прыгающую и размахивающую руками фигурку. Она так отчаянно жестикулировала, что пилот поднял крышку кабины, снял шлем и высунулся.
— Ну, чего тебе?
— Сэр, подождите! — кричала фигурка. — Пожалуйста, возьмите меня с собой! Мне надо отсюда улететь! Я вам заплачу!
— Да чем ты можешь заплатить, малыш? — усмехнулся пилот. — Своей хорошенькой попкой? Это, конечно, весьма заманчивое предложение, только я не педофил.
— У меня есть деньги, сэр! — крикнул мальчик. — И вот это!
В руке мальчика поблёскивало, покачиваясь, что-то алое и яркое.
— Это хорошая вещь, стоит очень дорого! На вашу зарплату пилота мусоровоза вы такое не купите!
— Ну-ка, покажи поближе, — заинтересовался пилот. — Взбирайся сюда.
Мальчик с обезьяньей ловкостью вскарабкался к кабине и показал пилоту камень-сердечко. Пилот присвистнул.
— И правда, вещица не из дешёвых! Признавайся: кого ты обокрал?
— Я не вор, сэр, — обиделся мальчик. — Это плата, которую оставил клиент моему хозяину, господину Хадебуде.
— А, этот старый азук! — сказал пилот. — Ты что же, от него сбегаешь, крошка?
Мальчик всхлипнул.
— Господин Хадебуда умер… Объелся химонов. Мне некуда податься, я совсем один… Пожалуйста, помогите мне отсюда улететь, сэр!
И мальчик тихо заплакал, прикрываясь ладошкой.
— Ну, ну, не хлюпай, — поморщился пилот. — Ладно… Конечно, пассажиров брать мне не положено, но, с другой стороны, жалко тебя, беднягу. Давай, прыгай ко мне. Высажу тебя на заправочной станции, а дальше ты сам выкручивайся. Устроит такой вариант?
Мальчик радостно кивнул и вытер слёзы.
— Спасибо вам, сэр. Вы такой хороший!
И, чмокнув пилота в щёку, он забрался в кабину. Пилот, вытерев щёку, проворчал:
— Вот ещё… Нежности. — И добавил деловито: — Возьми там шлем, малыш, и надень, а то в полёте задохнёшься. Тебе повезло, что я сегодня без напарника.
Положив в карман лётного комбинезона камень на цепочке, пилот надел свой шлем, проверил, правильно ли это сделал мальчик, закрыл кабину и завёл двигатели.
Лейлор плакал, лёжа ничком на диване в шикарном королевском номере. Король, ещё в чёрной форме охранника, стоял у окна, скрестив на груди руки. Его брови были сведены, губы сжаты. Лейлор всхлипывал всё сильнее, и король, не выдержав, подошёл к нему и присел рядом.