Рекламы на экранах сменились, багровый цвет уступил место переливающемуся золоту. Пришло время товаров Медцентра. Имплантаты глаз, внутренних органов, мозга — базовые модели можно достать за сущие гроши. По-настоящему качественные протезы обходились в целое состояние. Но мало кто скупился. Люди готовы на всё, чтобы стать лучше.
Тайрек снова взглянул на хронометрон. Двадцать минут десятого. Он ещё успевает, если поднажмёт.
Тут же зазвонил коммуникатор. Продолжая шагать сквозь толпу, Тайрек поднёс запястье поближе к глазам и, чуть-чуть осветлив экран, начал вчитываться в пришедшее сообщение. Ему писала Элли: она уже ждёт его. У юноши тут же отлегло от сердца, на губах заиграла улыбка. «Девчушке-то уже не терпится», — подумал он, продиктовав ответ.
— Жди, красавица, скоро буду.
Его взгляд привлекла вывеска оружейного магазина. «Винтовки, пистолеты, ножи и кастеты! Покупайте чертежи у нас, печатайте стволы дома! Обслуживаем только действующих граждан».
Что-то ёкнуло в сердце Тайрека. Он так давно не держал в руках оружия, что и забыл, каково это. С оружием из пальцев ушло и чувство контроля за своей жизнью.
Он остановился поглядеть на витрину. И почувствовал, что за ним следят. Потянувшись и постаравшись придать своей фигуре расслабленный вид, сааксец начал вглядываться в отражение.
Воспалённые тёмные глаза с мешками под ними от постоянного недосыпания, плохо расчёсанные чёрные волосы с лёгкой проседью, которые Тайрек по старой моде пытался убрать назад, высокий, исчёрченный мелкими морщинками напряжения смуглый лоб. Поперёк нижней губы маленький шрам — когда-то здесь была полоса, символизирующая принадлежность к касте воинов Саакского Союза, несмываемый след старых времён. Тайрек моргнул и сосредоточился на заднем плане. Разноцветные толпы людей в плащах, куртках, бессмысленных головных уборах и платьях под огромными неоновыми вывесками, источающими яркий, обжигающий свет. И среди них — этот странный человек, склонивший набок голову. Обесцвеченные или седые волосы, глаза скрыты за тёмными очками, руки в карманах длинного кожаного плаща багрового оттенка. Похож на полицейского стукача, но у тех чувство стиля обычно получше. Вряд ли бандит с окраин, с ними Тайрек дружил ближе, чем положено законопослушному гражданину. Разве что какой-нибудь глупый гастролёр из другого Сектора, высматривающий себе не слишком бедную, но и не слишком богатую добычу. Тайрек рефлекторно сжал рукоятку ножа, лежащего в кармане куртки. Надо оторваться. Не хочется как-то приводить такой хвост к себе домой. Элли может и подождать.
Тайрек продолжил делать вид, будто осматривает револьверы на прилавке. Машинки смерти блестели хромированной и воронёной сталью, тихо нашёптывая о вещах, которые они могут сделать с живым человеком. Тайрек не слушал. Ножа более чем достаточно. Насмотревшись на оружие, он двинулся по аллее вдоль магазинов одежды, бижутерии, посуды и сувениров, спрашивая себя, как он оказался в этом чудном Городе, где люди покупают в магазинах схемы вещей, чтобы потом создать их дома с помощью утилизатора. Мимо его взора мелькнула маленькая церквушка. Тайрек остановился, спиной чувствуя, как хвост следует за ним. В душе проснулся азарт, а во рту сам собой возник привкус крови.
«Да мне это нравится», — с удивлением подумал Тайрек. Так давно в его жизни не происходило ничего необычного, что даже преследование казалось весельем. Сааксец тут же попытался подавить радость. Нет, сказал он себе, так нельзя. Твоя война закончилась давным-давно.
Административный гений догадался расположить церковь между магазином интимных товаров и парикмахерской. Может, раньше здесь были другие, более цивильные заведения, но сейчас приход при таких соседях выглядел более чем жалко. Тщедушный человечек в рясе с аугментикой вместо руки сидел на крыльце и продавал с лотка миниатюрные распятия. Тайрек наклонился, чтобы рассмотреть их и дать преследователю подойти ближе. Скелет человека не был прибит к кресту — он был привязан к нему проводами. Руки лежали вдоль двух линий, расположенных диагонально вверх от горизонтальной оси. Казалось, будто мессия сдаётся на милость невидимому противнику. Распятие всегда напоминало Тайреку след куриной лапки, и его когда-то смешило, что такой знак носили на петлицах старшие офицеры Синдиката. После Караса он перестал смеяться.