«У вас уже были такие просьбы, не так ли?»
— Иногда, — сказал Хьюберт. «Обычно, однако, они сначала приходят сюда, чтобы просмотреть все фотографии, и только потом говорят им, что они хотят. Этот парень купил не глядя. Это была первая необычная особенность.
— А вторая?
«Во-вторых, в последние несколько лет не было особого интереса к Николь Кара. После ее смерти было выпущено несколько книг. Вышли одноразовые мемуары фан-клуба. И это было все. Затем мы получили запрос на одну фотографию, чтобы проиллюстрировать популярную историю тех лет. Так что просить у нее все, что у нас было, было второй его необычностью».
— А третья? .
— У тебя есть девушка по имени Вильгельмина. Это было утверждение, а не вопрос.
Вильгельмина — довольно смертоносная подружка, точнее, пистолет типа Люгер. Она никогда не была далеко от меня. Не больше, чем Хьюго, мой стилет и Пьер, газовая бомба.
— У этого парня была такая девушка, — сказал Хьюберт. «Под левой подмышкой».
'Как он выглядел?'
— Здоровяк, — сказал он. — Один из тех широкоплечих, коренастых типов. Лицо как у неандертальца. Глаза спрятаны за солнцезащитными очками. Шрам на левой скуле, около двух с половиной дюймов в длину.
— Он сказал, что собирался делать с этими фотографиями? «Это было почти все, что он сказал. Он сказал, что парень, на которого он работал, был без ума от нее.
— Ты знаешь его имя?
Хьюберт порылся в куче квитанций в ящике стола. «Тебе понравится, Ник», — сказал он, выбирая одну.
Я посмотрел на бумагу, которую он мне протянул. Подпись клиента была внизу. Рядом каракули, которые опозорили бы шестилетнего ребенка: Джон Смит.
«Он был так же великолепен, как и выглядел», — заметил Хьюберт. Должно быть, в том, как я посмотрел на своего старого друга, было что-то обвиняющее, потому что его голос звучал почти как оборона. — Давай, Ник. Откуда я мог знать? Любой может зайти сюда и купить все, что захочет».
— Не обращай на меня внимания, — сказал я. — В конце концов, этот человек мог быть совершенно невиновен. Может быть, это просто совпадение.
"Конечно," сказал Хьюберт, когда я шел к двери. 'Есть и такой шанс.'
Я снова пожал ему руку и попрощался. Он продолжал смотреть, пока я шла по длинному коридору к лифту.
«До свидания, Ник», — услышал я его голос. 'Береги себя. Будь осторожен.'
Глава 3
'Береги себя. Будь осторожен.'
Эти слова не мог заглушить даже яростный рев двигателей в тридцати тысячах футов над Атлантикой. Все это было зловещим. Отпуск, который не был отпуском. Проклятый Хоук. Красивая девушка, которая могла быть или не быть мертвой.
Я посмотрел на свой поднос с едой. Из моря коричневого соуса, окружавшего кусок недожаренного мяса, словно глаз циклопа, глядел испуганный кусок лука.
Тень пересекла мой взгляд.Я услышал, как стюардесса спросила. - 'Не голоден?'
Я покачал головой.
Ее длинная тонкая рука прошла передо мной, чтобы взять поднос.
Я опередил взяв стакан виски. — Мне это нравится, — сказал я. — Может быть, это поможет мне уснуть.
— Да, — сказала она. — Это тоже один из способов. Я посмотрел на пару ярко-голубых глаз и озорную улыбку.
«Я слышал, что есть и другие напитки».
— Да, — сказала она. — И лучше для твоей печени.
Я закурил одну из своих сигарет с золотым мундштуком. — И для легких тоже, я думаю.
— Да, — сказала она. — Для легких тоже. Вы остановитесь в Париже?
'Нет. У меня пересадочный рейс из Орли через сорок минут после того, как мы там приземлимся.
'К сожалению. В противном случае я мог бы показать вам достопримечательности.
— Да, конечно, — сказал я. — Но, может быть, в другой раз.
'Возможно.'
Она взяла лист и повернулась , чтобы уйти .
«Думаю, тебе лучше принести мне еще виски», — сказал я ей сзади.
Чертов Хоук, снова подумал я. Даже скотч не помог бы мне.
Я все еще был в плохом настроении, когда в тот же день приземлился в аэропорту Ниццы на рейсе из Парижа. Из такси, которое доставило меня в отель Beau Rivage на Quai des Etats-Unis , я мог видеть залитую солнцем гладь Средиземного моря с одной стороны. С другой — почти непрерывная линия отелей, вилл и высотных зданий, толкающих друг друга, как кучка избалованных детей на легендарных игровых площадках богачей.
Мой номер был с видом на море. В высокие французские двери дул прохладный ветерок. Я распаковал свои сумки, положил Вильгельмину, Хьюго и Пьера в два свернутых полотенца и понес их на галечный пляж.