2 -- О речи
Теперь поговорим о другом орудии актерского искусства -- о слове. Здесь, по крайней мере, никто не скажет, что это не важно, ибо, если и жест не важен, и голос не важен, а важно одно знаменитое "нутро", то в чем-нибудь внешнем ему же надо проявиться, иначе и паралитик -- актер. Будем держаться все того же приема -- говорить не об идеалах, а о грехах.
Я бы хотел, прежде всего, обратить ваше внимание на одну особенность в интонации наших актеров, которая, по-видимому, -- результат усвоенной традиции, правило, выветрившееся и превратившееся в замашку. Особенность эта состоит в том, что то слово, после которого требуется пауза, притягивается к предыдущим словам, иногда прямо сливается с ними в одну словесную группу. Вероятно, для усиления эффекта предстоящей паузы ускоряется темп, но иногда -- до неузнаваемости слов.
Но что меня теперь волнует, мучит,
Не пожелал бы я и личному врагу.
А он...
Читается: "Не пожелал бы я и личному врагуаон"... Выходит какое-то несуществующее слово: "врагуаон", какой-то бессмысленно-шикарный завиток, в котором пропадают и слова, и логическое ударение, и всякий смысл.
Клянусь тебе великими богами,
Снегурочка моей супругой будет.
А если нет -- пускай меня карает
Закон царя и страшный гнев богов.
Читается: "Снегурочка моей супругой будетаеслинет". И заметьте, что после "моей супругой будет" в тексте -- точка.
Привычка до того закоренелая, что той же участи подвергается уже не то слово, после которого нужна пауза, а то, раньше которого должна быть остановка. Мы с детства учены, что останавливаться надо перед разделительными союзами, наши же артисты останавливаются после таких слов, как "а", "и", "когда", "как". Никогда не забуду, как я ломал себе голову, услышав следующие два стиха:
Созданье безобразное, в ком все
Внушает страха... не любви отраду.
Никак я не мог понять, что за родительный падеж -- "страха", и какая может быть "отрада страха". И только, посмотрев в книгу, увидел, что это было: "страх", запятая, "а не любви отраду". Потому, как это преподносится, видно, что этого ищут, добиваются, этим щеголяют. Хотелось подойти и спросить: "Виноват, вы кажется, тут переносите паузу. Чем это объяснить? Выходит как будто не логично, -- вы останавливаетесь после а?" Но признаюсь, я побоялся выказать полное незнание элементарных красот декламационного искусства. Хотелось сказать: "Виноват, тут какой-то, для меня непонятный, родительный падеж". Но можно ли говорить о каких-то падежах, когда клокочет вдохновение... За то я говорил об этом в Театральном Училище; ибо привычку эту я одинаково наблюдал и у почтенных опытных артистов, и у самых юных воспитанников, которые, видимо, хотели показать, что они уже умеют. Из чего я мог бы заключить, что это прямо так преподается, что это "классический прием"; но один преподаватель, которого я встретил, спустя несколько лет после того, что я простился с Театральным Училищем, сказал мне: "А ваше указание о переносе паузы, -- мы его не забыли: ученики ловят на нем друг друга и при этом поминают вас". Но если это так, то откуда же оно в таком случае берется? Постараемся разобраться.
Я сказал, что эта привычка мне представляется следствием правила выветрившегося: смысл утратился, остался прием. Для ясности того, что я называю выветрившимся правилом, приведу пример. Когда балерина вырастает на вытянутых носках, поднимает руки, причем каждый палец тянется вверх, а взор устремляется к небу, -- вся ее фигура олицетворяет идеальное стремление в высь, и это прием правильный в себе и не лишенный смысла. Когда же кордебалетные танцовщицы какого-нибудь третьестепенного театра, выстроившись в шеренгу, двенадцать раз подряд отбивают ритм вскидыванием рук, при чем на шестом движении руки уже едва поднимаются до высоты плеча, пальцы вянут и гнутся, глаза рассеянно смотрят в залу, а на десятом темпе вся фигура говорит: "Слава Богу, еще только два раза", -- это я называю выветрившимся приемом.
Вернемся к нашему вопросу о паузе после союзов "и", "но", "когда", "что" и т. д. Она возможна, даже иногда необходима. Кому, например, не знакома остановка после "и" в пересказе сновидений. "Я срываюсь со скалы, лечу в бездонную пропасть и... просыпаюсь". Остановка после союза может быть средством поразительных эффектов, но остановка остановке рознь, и необходимо помнить следующее. Во 1-х, пауза после слова не должна допускаться там, где она не оправдывается смыслом. Во 2-х, она не должна упразднять ту паузу, которая предшествует тому же слову, и с упразднением которой происходит бессмысленное слияние слов. Наконец, в 3-х, там, где она нужна, пауза должна быть осмысленна, т. е. заполнена, она должна готовить то слово, которое будет, или заменить то, которого не будет, а без этого пауза лишь пустое место в речи, дырка.
Пример:
Полюбите вы снова, но...
Учитесь властвовать собою.
Здесь после "но" даже в тексте -- точки, и всякому ясно, неправда ли, -- чем заполнена эта пауза: она заполнена мимикой слова "властвовать" и мимикой учительского совета. Но если после слова "но" стоят точки, то перед "но" -- запятая, этого не надо забывать. Будем теперь читать этот стих, погрешая по очереди против каждого из поставленных мною правил, -- мы неминуемо придем к той ошибке, против которой я ратую.
Правило 3-е гласило: пауза должна быть осмысленна, а для этого заполнена. Лишим же нашу паузу содержания, выкинем мимику властвования и намерение учительства:
Полюбите вы снова, но --
Учитесь властвовать собою.
Правило 2-е гласило: пауза последующая не должна упразднять предыдущую. Погрешая против обоих правил, получим:
Полюбите вы сновано --
Учитесь властвовать собою.
Наконец, правило 1-е: пауза не должна допускаться там, где не оправдывается смыслом. Здесь, я думаю, и примеров не надо; напоминаю еще раз: "внушает страха, -- не любви отраду".
Итак, путем постепенного расчленения мы открыли -- мне кажется по крайней мере, -- зародыш этой ужасной привычки; идя от правила к ошибке, мы проследили развитие этой паузы, -- вылущенной, выпотрошенной паузы, которая, как тля, разъедает нашу словесную ткань. Прогрессивное ее развитие такое: 1) требуемая после известного слова пауза соблюдается, но выкидывается ее внутреннее содержание; 2) пауза, требуемая перед тем же словом, не соблюдается, и слово даже сливается с предыдущим; 3) эти оба приема применяются в таких случаях, когда слово после себя не только не требует, но и не допускает паузы. В результате: бессмысленность там, где пауза не нужна, бессодержательность там, где она нужна.
Если я остановился долго и подробно на этой паузе, то потому, что считаю ее, может быть, самым важным из всех недостатков нашего актера.
В близком сродстве с этой паузой стоит другая привычка -- растягивание союзов "и", "а" и др. "Уж сколько раз твердили миру, что лесть вредна, гнусна, да только все не в прокииии... в сердце льстец всегда отыщет уголок". Или: "Вы не хотите нас приниматьаааа... вас будут принимать?" Я бы хотел, чтобы актеры поняли весь ужас этой привычки, которою заражены все наши сцены -- от Императорской до глухой провинции. Это прямо обессмысливание речи; слово, вместо того, чтобы быть проводником мысли, становится туманом. Вы знаете волнистое стекло, которое вставляют в двери: свет проходит, а ничего не видно? Представьте самый красивый пейзаж сквозь такое стекло. Вот что вы делаете, господа актеры, из сценической речи; и пока не искоренится эта привычка, нечего думать ни о жизненной правде, ни о литературной красоте на русской сцене. Сюда же можно причислить удвоение согласных: "Ассами вы...?" -- "Арразве вы...?" Сюда же -- мямление на букву м, мямление на буквы а, о, ы, э. Все это привычки, застилающие слово: ухо слышит звук, ум с трудом улавливает смысл.