— И что же, это так замечательно?
— Да, капитан.
— Не понимаю. — Капитан всмотрелся Мартину в глаза, в лицо. — Вы не напились, а? — Он отступил на шаг, что-то заподозрив. — Не понимаю.
Мартин посмотрел назад, на город.
— Капитан, если вы не понимаете, я не могу вам объяснить.
Капитан проследил за его взглядом. Город выглядел тихим и прекрасным, и великий покой царил вокруг него. Капитан шагнул вперед, вынув изо рта сигару. Он прищурился, глядя на Мартина, на золотые шпили зданий вдалеке.
— Вы не хотите сказать... неужели вы имеете в виду... этот человек? Не может быть!..
Мартин кивнул:
— Да, сэр, именно это я имею в виду.
Капитан замер молча. Потом выпрямился во весь рост.
— Не верю.
В полдень капитан Харт быстро вошел в город, сопровождаемый лейтенантом Мартином с помощником, тащившим приборы. Время от времени капитан разражался громким смехом, уперев руки в бока и покачивая головой.
Их встретил мэр города. Мартин установил треножник, прикрутил к нему коробку и подключил батарейки.
— Вы мэр? — капитан ткнул в инопланетянина пальцем.
— Да, — ответил мэр.
Между ними стоял замысловатый аппарат, с которым управлялись Мартин и техник. Коробка обеспечивала мгновенный перевод с любого языка. Слова резко падали в ватную тишину города.
— Сначала о вчерашнем, — начал капитан. — Это правда?
— Да.
— У вас есть свидетели?
— Да.
— С ними можно поговорить?
— Говорите с любым из нас, — отвечал мэр. — Мы все свидетели.
Капитан тихо шепнул Мартину:
— Массовый гипноз. — И мэру: — Как же выглядел этот человек, этот чужестранец?
— Трудно описать, — мэр чуть-чуть улыбнулся.
— Почему же?
— Мнения могут разойтись.
— Что ж, сообщите нам по крайней мере свое, — сказал капитан. — Запишите, — приказал он Мартину через плечо.
Лейтенант нажал на кнопку портативного магнитофона.
— Ну, — начал мэр города, — это был очень добрый и мягкий человек. И он обладает большими познаниями во всем.
— Да-да, я знаю, знаю, — капитан помахал рукой. — Общие слова. Мне нужно нечто осязаемое. Как он выглядел?
— По-моему, это не важно, — отвечал мэр.
— Очень важно, — сурово оборвал его капитан. — Мне необходимо описание внешности этого типа. Если вы не хотите отвечать, я спрошу у других. — И Мартину: — Наверняка это Бертон! Одна из его шуточек, очередной розыгрыш!
Мартин холодно молчал, не глядя на капитана.
Капитан щелкнул пальцами:
— Так что он там делал — исцеления?
— Много исцелений, — подтвердил мэр.
— Могу я увидеть... одного исцеленного?
— Конечно, вот мой сын, — мэр кивнул маленькому мальчику, и тот шагнул вперед. — У него была отсохшая рука. Теперь — смотрите.
Капитан снисходительно засмеялся.
— Да-да, но ведь это не доказательство. Я же не видел мальчика с отсохшей рукой. Я вижу лишь здоровую руку. Есть ли у вас доказательства того, что вчера у мальчика была больная рука, а сегодня здоровая?
— Мое слово — мое доказательство, — просто отвечал мэр.
— Послушайте! — вскричал капитан. — Вы хотите, чтобы я поверил вам на слово? Ну нет!
— Извините, — сказал мэр, глядя на капитана с выражением, в котором сочетались любопытство и жалость.
— Нет ли у вас изображения мальчика? — спросил капитан.
Через несколько мгновений принесли большой портрет, написанный маслом, на нем был изображен сын мэра с отсохшей рукой.
— Милый мой! — отмахнулся от портрета капитан. — Картину нарисовать может кто угодно. Картины лгут. Мне нужна фотография мальчика.
Фотографий не оказалось. Искусство фотографии было пока неизвестно на этой планете.
— Что ж, — вздохнул капитан, и лицо его задергалось. — Дайте мне поговорить с другими. Так все без толку. — Он ткнул пальцем в какую-то женщину. — Вы. — Она заколебалась. — Вы, вы, подойдите сюда, — приказал капитан. — Расскажите мне об этом _чудесном_ человеке, явившемся к вам вчера.
Женщина смотрела решительно:
— Он ходил среди нас. И он был прекрасен и добр.
— А какого цвета у него глаза?
— Цвета солнца, цвета моря, цвета гор, цветов ночи.
— Достаточно. — Капитан воздел руки к небу. — Поняли, Мартин? Ничего! Какой-то шарлатан бродил по городу, нашептывая им в уши сладкие пустяки, и...
— Прекратите, пожалуйста, — попросил Мартин.
Капитан отступил назад.
— Что такое?
— Вы слышали, что я сказал. Мне нравятся эти люди, я им верю. Вы вправе иметь собственное мнение, но держите его при себе, сэр.
— Не смейте так со мной разговаривать! — заорал капитан.
— С меня хватит вашего высокомерия, — отвечал Мартин. — Оставьте их в покое. У них появилось что-то хорошее, доброе, а вы явились в чужое гнездо и гадите в нем, и издеваетесь над ними. А я разговаривал с ними. Я ходил по городу и смотрел на их лица. В них есть нечто такое, чего у вас и быть не может, — вера. Немного простодушной веры, и с ее помощью они горы сдвинут. Вы закипели от злости, потому что кто-то украл ваш триумф, кто-то добрался до них раньше вас и вы сделались ненужным!
— Я даю вам еще пять секунд, — заметил капитан. — Понимаю. Вы находились под сильным напряжением, Мартин. Целые месяцы в космосе, ностальгия, одиночество. А теперь еще и это. Я вам сочувствую, Мартин. Я не придаю значения вашему мелкому неповиновению.
— А я придаю значение вашему мелкому тиранству, — ответил Мартин. — Я ухожу. Я остаюсь здесь.
— Вы не сможете!
— Да неужели? Попробуйте меня остановить. Я ведь за тем и прилетел сюда, хотя сам того не знал. Мне это нужно, это для меня. Везите вашу грязь куда-нибудь в другое место, попробуйте нагадить в других гнездах своим сомнением и своим — своим научным методом! — Он быстро огляделся. — У этих людей только что произошло нечто поистине _настоящее_, и нам еще повезло, что мы прилетели сюда почти вовремя! Неужели вы не можете вдолбить себе в голову, что чудо действительно произошло? На Земле об этом человеке говорили двадцать веков, после того как он прошел по нашему миру. Мы же так хотели увидеть его, услышать его слово, да все не удавалось. А сегодня мы опять упустили его — всего на несколько часов разминулись.